Канун

— Да, ужъ придется… Вы должны отдать намъ послднія почести.

— Вы говорите о себ, какъ о покойник, и это для меня звучитъ слишкомъ печально… Впрочемъ, простите, я не хочу настраивать васъ на похоронный ладъ. Просто демъ. Укладывайтесь.

Къ вечеру этого дня они были уже въ город. Наталья Валентиновна принялась спшно укладываться. Она почему то не хотла лишаться своей обстановки. Ршительно никакихъ причинъ для этого не было, а просто ей казалось, что для этого потребуется много времени, поэтому она распорядилась, чтобы все было отправлено въ складъ.

Передъ тмъ, какъ ухать, она вдругъ вспомнила, что въ город у нея есть мужъ, который иметъ права на Васю. Но докторъ Мигурскій уже больше двухъ лтъ не добивался свиданія съ мальчикомъ. Кажется, у него завелась другая постоянная семья и даже были дти.

Сперва у нея была мысль, передъ самымъ отъздомъ опустить въ почтовый ящикъ письмо съ извщеніемъ о перезд въ Петербургъ. Но затмъ она перемнила ршеніе. Зачмъ наводитъ его на ложную мысль, будто она такъ или иначе считается съ нимъ? Она ршиласъ ухать, не извстивъ его.

И вотъ опять проводы, но на этотъ разъ немноголюдные и грустные. Корещенскаго уже не было. Онъ ухалъ на другой день посл полученія телеграммы. Провожали ихъ Зигзаговъ, Володя и еще двое друзей.

Вася ничего не понималъ, но прыгалъ отъ радости: ему общали какое-то большое путешествіе, а это было для него ново.

Володя, который уже кончилъ свои экзамены, и былъ теперь полноправнымъ гражданиномъ, общалъ пріхать въ Петербургъ. А Зигзаговъ смотрлъ на нее грустными глазами.

— Знаете, — говорилъ онъ, — лто еще кой-какъ проведу, а наступитъ зима, и я съ горя возьму да и закачусь въ мста не столь отдаленныя.

— Добровольно? — спросилъ Володя.

— Ну, за недобровольностью дло не станетъ.

— Нтъ, мы васъ выручимъ, — сказала Наталья Валентиновна. — Или вы даже и въ это не врите?

— На это я вамъ не отвчу, чтобы не огорчить васъ.

И поздъ отошелъ; друзья скоро скрылись. Наталья Валентиновна путешествовала съ удобствами. Большія связи Льва Александровича въ город помогли ей отлично устроиться. Ей предложили большое купе до самого Петербурга и время прошло незамтно.

Съ полпути она послала телеграмму Льву Александровичу. И вотъ наступило утро того дня, когда поздъ приближался къ Петербургу.

Левъ Александровичъ былъ на вокзал и, что ее удивило, такъ это то, что, когда поздъ остановился и она оглядла встрчавшую публику, первая, кого она замтила, была Лизавета Александровна.

— Какъ? И она? — мысленно спросила себя Наталья Валентиновна.

Да, и она. Не только пріхала на вокзалъ, а и привтливо улыбалась, стараясь всячески выразить ласковость, но достигая этого въ весьма малой степени.

Никто этого отъ нея не требовалъ. Левъ Александровичъ ни однимъ словомъ не намекнулъ на это. Онъ только вечеромъ сообщилъ ей о телеграмм.

Но Лизавета Александровна не признавала полумръ. Она пережила это и прочувствовала и уже смотрла на это, какъ на печальную неизбжность. Надо было согласиться съ тмъ, что было желаніемъ Льва. А разъ это было такъ, ужъ надо согласиться вполн, чтобы не было никакихъ недомолвокъ и недоразумній.

И вотъ она, спрятавъ глубоко въ сердц свои истинныя чувства, совершила и этотъ подвигъ и сама вызвалась хать на вокзалъ, — вела себя, какъ добрая хозяйка, которая рада прізду родственницы.

Левъ Александровичъ въ душ былъ благодаренъ ей за это. Онъ именно боялся, какъ бы несогласное отношеніе Лизы не явилось мрачнымъ пятномъ на свтломъ фон прізда Натальи Валентиновны.

Съ вокзала ее повезли прямо въ казенную квартиру, которая была обставлена великолпно. Напрасно Лизавета Александровна сомнвалась въ томъ, что Левъ Александровичъ съуметъ выбрать и заказать обстановку. Квартира была обставлена такъ, что въ ней жить было весело и пріятно.

И началась въ ней новая жизнь, совсмъ не похожая на ту, какую эти люди вели прежде. Она была новая для каждаго, кто жилъ теперь въ этомъ дом.

Она не походила на скучную размренную жизнь брата и сестры Балтовыхъ, въ южномъ город, въ большой квартир, гд было столько ненужныхъ комнатъ. Она не походила на жизнь Лизаветы Александровны, царившей тамъ въ хозяйств безконтрольно съ своими вкусами.

И еще меньше походила она на жизнь Натальи Валентиновны въ маленькой квартирк, гд всего было въ обрзъ — и мста и воздуха и жизненныхъ благъ, гд она, въ качеств хозяйки, принимала каждый вечеръ близкихъ друзей своихъ.

Но, можетъ быть, больше всхъ нашелъ новаго для себя Вася. Вдругъ все какъ будто разрослось, раздалось въ стороны, расцвло и разукрасилось.

Квартира стала большой — съ высокими стнами, съ большими зеркальными окнами, въ ней такая красивая обстановка, такъ пріятно ходить по мягкимъ коврамъ.

И Левъ Александровичъ, который прізжалъ къ нимъ въ гости, какъ и другіе, вдругъ оказывается хозяиномъ, близкимъ ему человкомъ, какъ будто отцомъ.

Онъ не вникалъ въ сущность этой перемны, но ему она была пріятна. И главное, видлъ онъ, что у матери его лицо довольное и глаза такіе веселые, какихъ никогда еще у нея не бывало.