Капетинги. История династии (987–1328)

Обратимся теперь к Фландрии, оккупированной Францией с начала 1300 г., управлявшейся от имени короля с 1301 г., к большому удовольствию городского патрициата (leliaerts, или «людей лилий) и к великому негодованию простого народа, к которому демагогически проявлял внимание граф Ги де Дампьер. Поддержав самых богатых, Жак де Шатильон, представитель короля в Брюгге, разгневал ремесленников, которые выбрали своим предводителем ткача Питера де Конинка («Короля»): «У него было столько слов и он так хорошо умел говорить, что это было настоящее чудо. И поэтому ткачи, валяльщики и стригали гак верили ему и так его любили, что он не мог бы сказать или приказать ничего, чего бы они ни выполнили», — сообщает «Артуаская хроника»[263]. Де Конинк сделал умелый ход, предложив помощь гентскому простонародью и тем самым добившись его поддержки, как и поддержки со стороны самого графа. Бунт простого народа вылился в национальное восстание, как пишут Молла и Вольф[264]. В Брюгге распространился слух, будто французские солдаты доставили в город бочки веревок, чтобы всех перевешать. Рано утром 18 мая 1302 г. эти опасные конспираторы были захвачены врасплох в постелях. Согласно наиболее надежному источнику, жертвами этой «Брюггской заутрени», фламандской реплики «Сицилийской вечерни», пало сто двадцать человек, и в плен попало сорок четыре рыцаря, не считая оруженосцев. По словам Франца Функа-Брентано, заговорщики «выкопали между народом Брюгге и королем ров, полный крови»[265]. Брюгге перешел под власть простонародья, а вскоре его примеру последовали Ипр и другие города. В результате началась открытая война между фламандскими цехами и самым могущественным королем того времени. Ее по преимуществу вели ремесленники Брюгге — города, взявшего на себя расходы на военные операции и выплату жалованья наемникам. Французский командующий Роберт д’Артуа, противник этого народного ополчения, олицетворял традиционное феодальное общество.

Одиннадцатого июля 1302 г. при Куртре произошло столкновение двух армий почти равной численности: с одной стороны, была фламандская пехота, с другой — десять тысяч французских рыцарей и оруженосцев в сопровождении такого же количества пехотинцев. Всадники позволили заманить себя во рвы с водой, умело замаскированные, и изрубить в куски. «Большие французские хроники» приводят как минимум три причины этой кровавой гекатомбы: презрение рыцарей к валяльщикам и ткачам, их пренебрежение собственной пехотой, которую они заставили податься назад, чтобы легче было атаковать, и, наконец, беспорядочный характер их атаки. В церкви Богоматери в Куртре в знак этого жестокого поражения феодалов было выставлено семьсот золотых шпор. Благодаря этому по-настоящему «революционному» триумфу коммунального ополчения города на несколько лет перешли под контроль простого народа.

Поход, предпринятый французами в 1303 г., не изменил ничего. Только 18 августа 1304 г. Капетинг одержал пиррову победу при Монс-ан-Певеле, открывшую путь к заключению Атисско-Монсского мира в июне 1305 г. Его условия были следующими: король возвращал Роберту Бетюнскому, графу Фландрскому, его фьеф; стены главных городов — Лилля, Дуэ, Ипра, Гента и Брюгге — следовало снести; фламандцы должны были выплатить тяжелые репарации, в том числе 400 тыс. ливров в звонкой монете. Залогом надлежащего выполнения этого договора становились шателенства Лилль, Дуэ и Бетюн. Простой народ яростно протестовал против условий этих соглашений и добился их пересмотра в 1309 г. Но выполнение новых статей этого договора все равно затягивалось. В 1311 г. была выплачена еще только небольшая часть репараций. Фламандская проблема постоянно отравляла атмосферу конца царствования.

В конечном счете, при всех масштабных планах, о которых громко объявляли более или менее близкие к королю мыслители, практическую политику характеризовали больше провалы, чем успехи, особенно во Фландрии. Тем не менее именно в это царствование зародились некоторые лозунги ура-патриотов: защита страны, прославление заслуг французского языка, достижение естественных границ.

Совершенствование центральных и местных служб

Процесс разветвления государственного аппарата, начатый в предыдущие царствования, с 1285 по 1314 г. продолжился. Разрыв между странствующим государем и службами, осевшими в столице, стал очевидным. Обычно король проводил в Париже не более трех месяцев н год, полностью отдаваясь своей страсти к охоте и своим благочестивым побуждениям, дважды приводившим его в Мон-Сен-Мишель.