Капетинги. История династии (987–1328)

Службы ведомства королевского двора включали двести-триста персон, распределенных между королевской часовней, Палатой печати, Денежной палатой, Государевой палатой (Chambre du souverain) и другими необходимыми органами, такими как кухня, хлебохранилище, помещение для розлива вина и охотничий двор, на котором активно трудилось сорок человек. К ним надо добавить еще сто шестьдесят лиц, служивших королю Наварры, и сто пятьдесят, состоявших при графе Пуатье. В общем, о династии заботилось от четырехсот до шестисот человек. Основная ответственность ложилась на камергеров, которые отвечали за безопасность и соблюдение протокола. Ангерран де Мариньи сумел добиться, чтобы его признали первым среди них. Особое место надо также выделить исповеднику, обязанности которого состояли в том, чтобы очищать совесть короля от грехов и служить посредником между ним и Всевышним, а также давать советы в разных областях жизни. Это подтверждает влияние, каким обладал Вильгельм Парижский, доминиканец с улицы Сен-Жак, заклятый враг тамплиеров, решительный противник любых послаблений ереси, который сплел настоящую интригу против пикардийской мистички Маргариты Порет, хотя последнюю и защищали другие клирики[266].

Внутри ведомства двора приобрели значение два органа: Денежная палата (Chambre aux deniers), личная казна короля, и Палата печати (Chambre du seel), занявшая место особой канцелярии и ведавшая рассылкой секретной корреспонденции. Монарх располагал также сокращенным правительством, которое можно сравнить с «Гардеробом» короля Англии. Он мог рассчитывать на преданность верных рыцарей и клириков короля, иногда вызываемых в Совет.

Парламент продолжал приобретать статус института, представляющего монархию и совесть королевства, при этом сохраняя традиционный облик «собрания, где говорят» (Жан Фавье). Заседая в одном и том же месте, во Дворце на острове Сите, чтобы иметь возможность хранить архивы и вызывать участников судебных разбирательств на конкретные даты, парламент пока не имел определенного состава, и список его членов обнародовался на каждой сессии. Ни Большая палата, ни Следственная палата по-настоящему еще не сформировались. Зато Палата прошений, «ведавшая доступом к апелляционному суду короля», добилась для себя автономии. Еще только через несколько лет возникнет Верховный суд (соur supreme), который будет сформирован из специалистов-магистратов и разделен на разные палаты, — первый из высших органов управления и судебной системы, которому столько внимания уделила Франсуаза Отран[267].

Назначение Счетной палаты тоже ясно определилось между 1300 и 1310 г. До тех пор, пользуясь аморфной неопределенностью своих функций, управлять, судить и считать могли одни и те же люди. Но «специалисты по финансам», клирики или парижские горожане, как Жоффруа Кокатрикс, мало-помалу показывали финансовую компетентность. К 1300 г. вошло в обычай давать им работать, не беспокоя их. Эти «люди счетов» дважды в год заслушивали местных чиновников и анализировали их управление финансами, отстаивая права короны. С 1303 г. они разместились в особом здании, Camera compotorum, недалеко от Дворца, напротив западного портала Сент-Шапель.

Что касается Казны (Tresor), она была менее стабильна. В начале царствования денежные средства короля хранились в Тампле, где казначей вел журнал доходов и расходов. В 1295 г. их решили перевести в Лувр. В 1303 г. состоялись новая смена курса и возвращение в Тампль. С 1307 г. казна перешла под контроль Ангеррана де Мариньи, главного распорядителя доходов (grand maitre de depenses). Ордонанс 1314 г. разделил две кассы: в Тампле — для финансирования дворцов и центральной администрации, и в Лувре — для оплаты больших работ и войны. Это разделение отменили в 1315 г.

Канцелярия (chancellerie) была не чем иным, как конторой делопроизводства, где клирики облекали в письменную форму волю короля, и ведомством, где ставили печать, причем хранитель печати до 1299 г. относился к второстепенным чинам. С 1299 г. эта должность доверялась видным людям, таким как Пьер Флот (ум. 1302) и Гильом де Ногаре (1307–1313). Из канцелярии выходили ордонансы, жалованные грамоты, предписания и другие официальные документы, которыми фиксировались дары и даровались привилегии, тогда как более конфиденциальные акты выпускала Палата печати. Дипломатический анализ этих документов с конца XII в. но начало XIV в. выявляет, что с течением лет канцеляристы старались все точней излагать принятые решения и аккуратней ставить пометки, от которых зависела действительность документа (место, дату). Отныне монархия обладала памятью, коль скоро в ее обычаи вошла регистрация актов. Серия реестров Сокровищницы хартий началась именно в 1302 г., а в 1309 г. за работу принялся первый архивист короны, обязанный при необходимости заводить отдельные досье.