Капиталисты поневоле

В-третьих, война облегчила для купцов захват господства над Голландией. Восстание против испанского владычества в 1572 г. сопровождалось вычищением всех прогабсбургских католиков и дворян-чиновников из органов управления городов и провинций, что наиболее драматично происходило в Амстердаме (Israel, 1995, с. 337-341). Реакция народа и элиты против католиков, союзников Габсбургов, очистила от них всю политию Соединенных провинций к 1580 г. Жестокий испанский террор против протестантов на юге привел к бегству их самих и оттоку их капитала на север в те же десятилетия. Правящая элита после 1572 г. была почти полностью протестантской, тем самым проблема религии как основы для разделения внутри органов управления республикой и ее провинциями была снята[189].

Сплоченность амстердамской правящей элиты позволила ей быстро и полностью собирать крупные суммы дохода и использовать их для преследования своих геополитических и экономических целей. Голландские провинции и города сохраняли свои независимые вооруженные силы на протяжении всех столетий существования республики. Существовало пять независимых голландских флотов, каждый финансировался из таможенных пошлин и акцизных сборов, собиравшихся на каждой территории по отдельности, эти флоты контролировались городами и провинциями, к которым они относились[190]. Кроме того, собственный флот и армию имели Вест-Индская компания (WIC) и VOC. Все попытки консолидировать пять адмиралтейств или поставить их под единое командование провалились. Неоднократные попытки контролировать вооруженные силы WIC и VOC статхаудерами (губернаторами) или другими назначенцами Генеральных штатов тоже не увенчались успехом. Номинальный контроль статхаудеров над сухопутными силами подрывался тем, что каждая компания финансировалась отдельной провинцией, а также готовностью Голландии распустить свои войска, когда иностранная политика губернатора становилась слишком агрессивной или не соответствовала желаниям и интересам амстердамских регентов[191].

Статхаудеры и Генеральные штаты зашли в тупик в своих усилиях централизовать контроль над военными силами из-за своей неспособности создать общенациональную фискальную систему. Города имели собственные монетные дворы, купцы препятствовали девальвации, потому что сами зависели от твердой монеты в международных сделках. Таким образом, девальвация — эффективный краткосрочный (если не контрпродуктивный в конечном счете) метод для властителя собрать деньги в Голландской республике была недоступна. Большая часть пошлин контролировалась провинциями и городами; регенты Голландии, особенно много инвестировавшие в VOC, подрывали схему Генеральных штатов 1625 г. по консолидации всех пошлин в единых общереспубликанских налоговых откупах. Национальное правительство получало лишь 20% своих доходов от налогов и земель в свое непосредственное подчинение. Другие 80% национальных налогов платили провинции согласно системе квот (Israel, 1995, с. 285-291). Если какая-то провинция отказывалась или уменьшала выплату, всем другим тоже было позволено сокращать выплаты пропорционально с провинцией-упрямицей[192].

Провинция Голландия, благодаря своему относительному богатству и тому, что ее экономика концентрировалась в торговле и городском производстве, которое было легче отследить и обложить налогом, обеспечивала большую часть доходов республики. В 1586-1792 гг. от 55 до 65% всех доходов республики шло из Голландии, и даже тогда ее богатство недооценивалось относительно других провинций (Israel, 1995, с. 286-287). Если мы прибавим сюда траты каждой провинции и адмиралтейства на свои нужды, равно как и военные расходы WIC и VOC, которые по большей части контролировались и принадлежали голландцам, то станет ясно, что «государство» в Голландской республике финансировалось по большей части за средства провинции Голландия.