Капитализм в Америке: История

Эти состояния оплачивались не только ценой страданий рабов, но и отставанием и архаизацией экономики в целом. Рабовладельцы были мало заинтересованы в том, чтобы подключиться к национальному рынку рабочей силы, поскольку они пользовались трудом подневольных работников. Они были мало заинтересованы в развитии городов или других центров сосредоточения населения: их богатство производилось на разрозненных плантациях. И еще менее они были заинтересованы в том, чтобы инвестировать в образование, поскольку им не хотелось, чтобы рабы задумывались о своем положении.

Неравный бой

Исход противостояния Севера и Юга представлялся предопределенным изначально. Генерал Уильям Текумсе Шерман в конце 1860 г. обратился к своему знакомому-южанину с поистине пророческим письмом:

На Севере производят паровые машины, локомотивы и железнодорожные вагоны; вы сами вряд ли способны произвести хотя бы ярд материи или стачать пару обуви. Вы рветесь воевать с едва ли не самым могучим, изобретательным, технически подкованным и целеустремленным народом в мире – причем прямо под своими дверьми. Вы обречены на поражение. Вы готовы к войне лишь духом и решимостью. Во всем остальном вы совершенно не подготовлены^{99}.

На Севере было сосредоточено 70 % национального богатства и 80 % банковских активов. Всего три северных штата – Массачусетс, Нью-Йорк и Пенсильвания – совокупно располагали 53 % производственного капитала страны, обеспечивая 54 % ее промышленного производства, согласно «Переписи производителей 1850-х гг.»^{100}. Север инвестировал в трудосберегающие машины и механизмы – как сельскохозяйственные, так и промышленные. Юг инвестировал в рабов. Доля населения Севера, занятого в сельском хозяйстве, упала с 80 до 40 %, в то время как доля занятого земледелием населения Юга застыла на отметке 80 %^{101}. Север гораздо активнее инвестировал в свой человеческий капитал: население Новой Англии было, вероятно, самым высокообразованным обществом на Земле – 95 % жителей Новой Англии умели читать и писать, а 75 % детей и подростков в возрасте от пяти до 19 лет посещали школы. Остальные территории Севера не сильно уступали Новой Англии в этом отношении. Неудивительно, что семь восьмых иммигрантов в Америку из Европы в период с 1815 по 1860 г. выбирали именно Север.

Юг мог выставить вдвое меньше рекрутов, чем Север. Кроме того, чрезмерная зависимость Юга от своих товарных сельскохозяйственных культур – хлопка, в частности, – несла потенциальную угрозу, поскольку они в основном поставлялись на экспорт: северянам требовалось лишь заблокировать сухопутную границу и порты, чтобы обескровить экономику Юга. Нижеследующий график сравнивает экономики Союза (федерации северных штатов) и Конфедерации начиная с 1800 г. в показателях ВВП на душу населения и доли от общенационального ВВП. Этот график демонстрирует не только то, насколько экономика Союза превосходила экономику Конфедерации, но и то, как много времени потребовалось Югу после Гражданской войны, чтобы подтянуться к Северу.

Однако эта война вовсе не была легкой прогулкой. Первые три года военная машина Севера не использовала всего потенциала его экономики. И даже если Юг не был таким продуктивным, как Север, он вовсе не был мальчиком для битья. Юг находился в сердце самой глобализованной отрасли. Более того, военная сила определяется далеко не только экономической мощью, о чем Северная Корея напоминает нам с пугающей частотой. Элита южан была военной кастой, южане вырастали в седле и были одержимы понятием воинской чести. В высших слоях армии они были представлены гораздо лучше, чем северяне: среди солдат довоенной американской армии, удостоившихся упоминания в Национальном биографическом словаре, южан было вдвое больше, чем северян, несмотря на то, что население Юга было меньше^{102}.