Капитан и Хранители Души

Вначале, когда Первые начали таскать за собой, или точнее на себе Светоча, он буквально умирал с тоски. Их разговоры в телеграфном стиле, отражающие их видимо такие же незамысловатые мысли, с многовековыми паузами на размышления и подбор правильных значений для выражения своего мнения собеседнику, действовали на него так же, как счёт овец на человека, твёрдо решившего побороть бессонницу. Бесконечный поиск энергии и бессистемные путешествия по разным измерениям. Светоч уже смирился с этим, ведь, в конце концов, это только его вина, он же их создатель.

Но с появлением защитного поля, которое он создавал, двигаясь с ними, они начали развиваться по экспоненте. Его смешило поначалу их желание найти себе подобных и даже ещё один Аккумулятор, как они его называли. Он-то знал, что он такой один, уникальный и неповторимый.

–Хотя постой-ка, а откуда я вообще это знаю?

– Ну, как, это же, само собой, разумеется! – отвечал сам себе Светоч.– Нет, ну их-то создал я и точно в единичном экземпляре, единственных и неповторимых.

Но с течением времени он всё реже насмехался над ними в этом театре одного зрителя. Скорость их мысли росла, в один прекрасный день они открыли для себя многозадачность и вот уже они одновременно обсуждали маршрут, спорили о вчерашнем дне, рассуждали о единстве времени и пространства, согласовывали терминологию. При этом параллельно расставляли изобретённые ими же, сначала примитивные, а потом всё более хитроумные приспособления, для перехода из одного места в другое, минуя несколько измерений, или для изменения свойств энергии, как они сами называли их – Развиватели. И вот спустя десяток миллиардов лет Светоч понимал ход их мыслей лишь урывками, они летали по измерениям, так что он не успевал понимать, что происходит вокруг, а когда они останавливались для каких-то своих экспериментов, он не узнавал окружение, в этих мирах ни одно из воплощений Души не бывало.

Так вот, в один из дней, эта парочка выкатила на поверхность Времени. Обычно они избегали низших, небогатых энергией, измерений, а так низко не спускались никогда.

–О, я помню это место, ведь именно здесь мы с тобой встретились! – едва успел сказать Навигатор Капитану.

Ничто не предвещало какой-либо опасности, и вдруг, из подпространства внезапно ударила аномалия. Ну, по крайней мере, для Капитана и Навигатора, это выглядело так. На самом деле это Светоч собрал почти весь свой запас энергии, точнее, огромный запас собранной его созданиями энергии, чтобы пробить портал в одну из версий трёхмерной вселенной. Протоколы аварийной автоматики выбросили троицу в первичное, низшее измерение, непривычное для них, огромное и пустое пространство.

–Наконец-то! Я здесь! Душа, я пришёл. Как ты? – прокричал Светоч, он чувствовал, Душа здесь, более того Душа в движении. Но ответа не последовало. Душа был вокруг, в той или иной мере Светоч чувствовал его во всех направлениях, но Душа так и не собрался в себя, в единое целое! Да, задача оказалась ещё сложнее, чем он мог себе представить, да ещё и решать её ему придётся с практически под ноль израсходованной энергией!

Глава 10. Русский Икар.

Рождённый ползать – летать не может! (с)

Максим Горький.

Человек всегда смотрел в небо. Ну, то есть не конкретный человек, а… ну, вы поняли. Хотя и вполне конкретные люди тоже мечтали летать, как птицы.

Именно таким был и Тима Разя. Ну, тот самый Тимофей из хорошо известной нам деревни у церкви. Вы уже поняли, что был он праправнуком того самого Симона и Татьяны, а Тимофеем его назвали как раз в честь купца, что храм построил в деревне. Ну, а Разя от клички, что Симон взял за фамилию, чтобы обмануть того самого Тимофея, которого братом наречённым потом называл. Такая вот Санта-Барбара в русской глубинке, сам чёрт их не разберёт.

И отца его звали Тимофей, и деда, и прадеда. Конечно, Тима не узнает, но много поколений в его семье будут ещё Тимофей Тимофеевичи. Семейное предание говорило, что без помощи купца не выжила бы их прапрабабка Татьяна, когда прапрадед пропал, поэтому в семье и чтили его, как покровителя и спасителя. Более того купца этого, за то что он храм этот построил, и умер в нём, чуть ли не великомучеником чтили в деревне.