Капитан Михалис

– Да пойми, тупая башка, играм конец! – отрезал Трасаки. – До сих пор мы просто упражнялись. Чтобы рука была твердой и могла убивать.

– Ты говори яснее! – взмолился Харитос. – Мы что, с настоящими турками идем воевать? Вчера ведь меня с вами не было, я весь день стадо пас и не знаю, что ты там объяснял.

– Не виляй! А если боишься, иди домой и уцепись за материну юбку. Вон там, за горой, турецкая деревня Бохос – туда и пойдем. У околицы один из нас крикнет турчатам, чтоб выходили драться. Понятно?

– А если выйдут их отцы?

– Ну и что? У меня дедушкин самопал!

– Все взрослые турки на войне, – успокоил его Манольос, – не бойся!

– Да, – подтвердил Андрикос. – В деревнях остались женщины да дети. Женщин мы трогать не будем, а вызовем турчат за деревню и вложим им по первое число.

Харитосу стало стыдно за свою трусость.

– Ладно, пошли, – сказал он. – Только давайте сначала перекрестимся – на душе спокойней будет.

– Ну давайте, – согласился Трасаки. – Мой отец тоже крестился, когда уходил на войну.

Все перекрестились и стали подниматься на гору.

Дул ветер, холодный, зимний. На вершине Селены сверкал только что выпавший снег. Два ворона, каркая, пролетели над головами ребят.

– Нужно было и Бертодулоса взять с собой, – сказал Андрикос. – На гитаре бы играл – трубы-то у нас нет.

– Эй, вы там! Прекратить разговоры! – прикрикнул Трасаки. – Построиться в колонну по двое! Мы как-никак армия, идем на войну!

– Я есть хочу! – вдруг заныл Манольос Мастрапас, схватившись за живот.

– Как же это мы забыли взять продукты!

Все, запыхавшись, остановились: каждому вдруг захотелось есть.

– И пить! – крикнул кто-то. – Я хочу пить! Мы забыли взять воду!

– Давайте вернемся и возьмем, – предложил кто-то.

– Возвращаться не будем! – оборвал его Трасаки. – Это же война! Будем голодать и терпеть жажду. Как настоящие повстанцы.

– У турчат наверняка есть хлеб и вода, – заметил знаменосец. – И буреки. Турки любят буреки. Мы перебьем их и все отнимем. Вперед, ребята!

Он высоко поднял палку с дедушкиной феской и двинулся дальше. Кое-кто хотел потихоньку отстать и вернуться обратно, но Трасаки вскарабкался повыше, чтобы видеть весь свой отряд, построенный в колонну по двое.

– Если попадется заяц, – успокоил ребят Трасаки, – я подстрелю его из самопала. Зажарим его на вертеле и пообедаем… спички есть у кого-нибудь?

Все растерянно принялись рыться в карманах. Спичек ни у кого не было.

– Не беда! – решил за всех Андрикос. – У турчат наверняка есть. Пошли!

Мальчишки перебирались с валуна на валун, стараясь не шуметь. Разговаривали полушепотом: в турецких владениях надо быть начеку.

Набежавшие тучи закрыли вершину горы, снег уже не сверкал. Вдали загремел гром, запахло сыростью.

– А плащи-то мы тоже не взяли! – вспомнил Харитос.

– Да ладно, – откликнулись деревенские мальчишки, – у нас их все равно нет!

– А у меня есть зонтик. Жаль только, что я его не взял, – вздохнул Манольос.

– Ты что, зонтиком воевать собираешься?

Все так и покатились.

– Тише, ребята, не кричите – турки услышат! – сказал Харитос.

Он поднял серп, как бы защищаясь от дождя. Мальчишки прибавили шагу, поднимаясь все выше. Некоторое время двигались молча. Сошли с тропинки и стали карабкаться по склону напрямик. Но вскоре выдохлись.

– Давайте отдохнем, ребята, – предложил кто-то, – переведем дух. А не то сил не будет для сражения. Это не дело!

– Передохнем! – подхватил Хараламбис, суровый на вид парень с ломающимся петушиным голосом и густым черным пушком над верхней губой. До сих пор он не открывал рта. Шагал, глубоко задумавшись, с недовольным видом, а сейчас его прорвало. – Передохнем! – крикнул он опять. – Я тоже хочу вам кое-что сказать.

– Чего еще? – спросил Трасаки и заступил ему дорогу.

– Прежде чем идти в бой, нам надо выбрать вожака! Кто же ходит на войну без командира?

– Я вожак! – заявил Трасаки, высоко поднимая самопал.

– А кто тебя выбирал? Сам себя назначил? Сколько тебе лет?

– При чем здесь это?! Разве я не сын капитана Михалиса?

– Ну и что из того? Звание капитана не передается по наследству. Я самый старший.

– Подумаешь, старший! А я сильнее!

– Ты сильнее? Ты?! – вскипел Хараламбис. – Так давай поборемся!

– Давай! – согласился Трасаки, передавая самопал знаменосцу. – А ты положи серп. Без дураков! Я без оружия, и ты без оружия. По-честному!

Мальчишки, обрадовавшись, сразу же разделились на два лагеря, как будто только этого и ждали. Группа побольше окружила Трасаки, остальные – Хараламбиса.

– Давайте все драться! – предложил знаменосец, видя, что большинство мальчишек на стороне Трасаки.

– Нет, – гордо возразил Трасаки, – будем бороться только мы двое. А вы сядьте в сторонке и не вмешивайтесь. Кто победит, будет вожаком. Идет?

– Идет! – закричали оба лагеря.

Нашли небольшую ровную площадку, убрали с нее тяжелые камни. Кое-кто из мальчишек забрался на скалы. Трасаки затянул пояс, вышел на середину площадки. Хараламбис поплевал на ладони, издал боевой клич и одним прыжком оказался рядом со своим соперником. Их носы почти соприкасались, горячее прерывистое дыхание смешивалось, а глаза метали искры.