Капитан Михалис

Он уже раскаивался в своем поступке. И зачем только мы слушались митрополита, думалось ему, зачем покорились Греции? Вот капитан Михалис, дикий Вепрь, единственный среди нас оказался умным. Разве не лучше было погибнуть в горах? Кому она нужна, такая жизнь?..

Поликсингис сидел на пороге лавки, вздыхая и покуривая наргиле. Мимо прошел отец Манолис, его замызганную рясу трепал ветер. Этот так и не покинул Мегалокастро: хоронил, крестил, освящал и наживался на людском горе, отращивая себе еще один подбородок. Сейчас он держал в руках святую чашу. А следом за ним шел Мурдзуфлос, бледный, заплаканный, с зажженным, несмотря на обеденный час, фонарем. Поликсингис перекрестился. Он уже знал печальную новость: священник шел соборовать капитана Стефаниса, который, возвращаясь домой, напоролся на турецкий сторожевой корабль, и в сражении пушечным ядром ему оторвало обе ноги.

– Упокой, Господи, его душу! – прошептал капитан Поликсингис. – Старик был настоящим воином.

Сокрушенно покачав головой, он хотел было вернуться в полумрак своей лавки, но тут краем глаза заметил Вендузоса. Тот шел мимо, укутанный в одеяло, но все равно дрожал от холода, шел и разговаривал сам с собой. Вот уже два дня Вендузос, как неприкаянный, слонялся по улицам и думал, как быть дальше: то ли забрать от кума Йоргараса жену и дочерей, снова открыть таверну, то ли плюнуть на все, вернуться к капитану Михалису и доказать ему, что он тоже мужчина. А то свирепый капитан обошелся с ним позавчера как с полным ничтожеством. «Прощай, Вендузос! – сказал он ему, посылая в город с письмом к митрополиту. – Иди и больше сюда не возвращайся. Я на тебя не в обиде: что взять с Вендузоса!»

При воспоминании об этих словах трактирщика охватывала ярость: такое оскорбление нельзя стерпеть, он еще покажет капитану Михалису, на что способен! Но мысль о семье, о таверне тут же заставила его изменить решение.

Увидев капитана Поликсингиса на пороге лавки, Вендузос застыл, как вкопанный. Вот это да! Такой храбрец, а тоже поджал хвост и бросил поле боя! А почему? Да потому, что это в интересах Крита! А ты, дурья твоя башка, мучаешься, взвешиваешь так и этак… Не бери в голову! В сражении тяжело, но еще тяжелее, когда тебе прикажут сложить оружие, смириться… При виде капитана Поликсингиса у Вендузоса сразу на душе полегчало. Поговорю-ка я с ним, решил он, успокою свою совесть – ведь у меня семья.

– Мое почтение, капитан! – произнес он, подходя ближе. – А я вот с гор возвращаюсь… Большой привет тебе…

– Пошел к черту! – Капитан Поликсингис даже замахнулся на него, хотя умом понимал, что только срывает на бедняге злость за свое малодушие.

Вендузос тоже рассердился. Ах так, ну ладно, проходимец, сейчас ты у меня попляшешь!

– Ну как знаешь, капитан Поликсингис. Я ведь думал, ты тоже захочешь передать ему привет, потому как я опять иду в горы, на свой пост.

Он солгал, чтобы просто подразнить обидчика, а на самом деле чувствовал, что у него не хватит духу на это.

– Ты? В горы? Не смеши, Вендузос!

– А что? По-моему, место настоящих мужчин сейчас там, хотя, может быть, ты другого мнения…

Не дожидаясь ответа, он гордо зашагал дальше. И неожиданно для себя утвердился в этой мысли. Да, именно так он и поступит, назло Михалису и Поликсингису. А семья… что ж, Всевышний не оставит ее: позаботится о жене, выдаст замуж дочек.

Вендузос, как на крыльях, прилетел в церковь Святого Мины. Подошел к образу помолиться. Святой, весь сверкая серебряными доспехами, улыбался с иконы, словно благословляя его. «Счастливый путь, капитан Вендузос! – как наяву услышал трактирщик. – Я всегда надеялся на тебя. А о жене и дочерях не беспокойся: возьму их под свое покровительство».

Гордый и счастливый, Вендузос перекрестился и вышел из церкви. Услышав голоса, поднял голову и увидел в окне резиденции митрополита физиономию карлика Харилаоса. Какого черта нужно этому богохульнику, этому обирале у владыки?..

А митрополит сам позвал к себе этого пигмея и выставил богатое угощение. Он преследовал определенную цель. Из Афин в Мегалокастро стали возвращаться беженцы, а их дома были дочиста разграблены турками – одни голые стены остались. Владыка решил уговорить ростовщика Харилаоса помочь несчастным христианам. Карлик хорошо нажился на восстании – это всем известно. Скупал у людей за кусок хлеба вещи и драгоценности. Сундуки его ломились от всякого добра, так пусть теперь ссудит соотечественников деньгами под небольшие проценты.

Митрополит начал издалека. Сперва завел разговор о царствии небесном: оно, дескать, суждено всякому, кто радеет душой за свой народ. Да и здесь, на земле, истинным патриотам почет и слава. А патриотизм не только в том, чтобы отдать жизнь за родину, но и помочь ей встать на ноги всеми средствами, включая деньги. Такие люди обретают бессмертие. А Господь Бог золотыми буквами вписывает их имена в свой свиток и рядом проставляет сумму – сколько дал этот герой на нужды христиан…