Капкан для Александра Сергеевича Пушкина

«Господин барон, – читал он угрюмо. – Позвольте мне изложить вкратце все случившееся… Поведение вашего сына было мне давно известно, и я не мог остаться равнодушным. Я довольствовался ролью наблюдателя, готовый взяться за дело, когда почту за нужное. Случай, который во всякую другую минуту был бы мне неприятным, представился мне весьма счастливым, чтобы мне разделаться. Я получил безыменные письма и увидел, что настала минута, и я ею воспользовался. Остальное вы знаете. Я заставил вашего сына играть столь жалкую роль, что моя жена, удивленная такою низостью и подлостью его, не могла воздержаться от смеха, и чувство, которое она могла бы иметь к сильной и высокой страсти, погасло в самом холодном презрении и холодном отвращении. Я должен признаться, господин барон, что поведение собственно ваше было не совершенно прилично. Вы, представитель коронованной главы, вы родительски сводничали вашему сыну: кажется, все поведение его (довольно неловкое, впрочем) было вами руководимо. Это вы, вероятно, внушали ему все заслуживающие жалости выходки и глупости, которые он позволял себе писать. Подобно старой развратнице, вы сторожили жену мою во всех углах, чтобы говорить ей о любви вашего незаконнорожденного или так называемого сына, и, когда больной венерической болезнью, он оставался дома, вы говорили, что он умирал от любви к ней, вы ей бормотали: “Возвратите мне сына!..” Вы согласитесь, господин барон, что после всего этого я не могу сносить, чтобы мое семейство имело малейшее сношение с вашим. С этим условием я согласился не преследовать более этого гадкого дела и не обесчестить вас в глазах вашего Двора и нашего, на что я имел право и намерение. Я не забочусь, чтобы жена моя еще слушала ваши отцовские увещания, не могу позволить, чтобы сын ваш после своего отвратительного поведения осмелился обращаться к моей жене и еще менее говорить ей казарменные каламбуры и играл роль преданности и несчастной страсти, тогда как он подлец и негодяй. Я вынужден обратиться и просить вас окончить эти проделки, если вы хотите избежать новой огласки, перед которой я, верьте, не отступлю… Имею честь быть, господин барон, ваш покорный и послушный слуга А. Пушкин».

На этот раз негодяи от него не отвертятся… И он отправил письмо по назначению…

Барон Луи Геккерен не верил глазам своим, когда ему вручили письмо от Пушкина. Это было странным после всего, что уже произошло. Но письмо было действительно от Пушкина.

Барон начал читать письмо и не сразу понял смысл слов. Что это? Даже изысканный французский язык не мог ослабить тех оскорблений, которые содержали его страницы.