Капля духов в открытую рану

– Самый редкий экземпляр в моей коллекции – это ты, – серьезно сказала Ася. – У меня никогда не было таких мужчин.

Рэйф Файнс засмеялся, обнажив белые зубы с клычками, чуть развернутыми по своей оси и выдвинутыми вперед.

– Когда вырастешь и станешь знаменитым, – она погладила пальцем слегка приподнятую губу над этими клычками, – не вздумай их выравнивать.

– Почему?

– Чтобы не лишать тысячи женщин желания ради них зацеловать тебя до смерти.

Было решено, что Рэйф Файнс сам отнесет деньги Сайгонскому. Ася написала Ивану Захарычу сообщение, чтобы он принял посланника. Скрипач вошел в кабинет продюсера, предварительно подмигнув секретарше, и протянул вновь запечатанную скотчем коробку.

– Что у вас в руках, молодой человек? Насколько я знаю, мне должны принести несколько тяжелых ящиков.

– Этот волшебный ларец заменит все ваши ящики. – Рэйф Файнс без спроса взял со стола нож для резки страниц и крест-накрест раскроил скотч.

– Что за бред? – изумленно воскликнул Сайгонский, брезгливо отодвигая от себя коробку. – Она что, на паперти стояла?

– Ну, почему же на паперти? В самом центре столицы, на дорогом и престижном месте, которое нужно еще заслужить. И не она, а я, – парировал Рэйф Файнс.

– Чем же вы зарабатывали? Стриптизом?

– Ваш покорный слуга играл на скрипке.

– Подумать только! – Наметанным глазом Сайгонский оглядел его с ног до головы. – Интересный экземпляр. Как зовут?

– Сергей Лейшниц.

– Красиво. Я должен тебя прослушать. Завтра в три часа жду с инструментом в студии звукозаписи этажом выше. Ленуся, выпиши ему пропуск, – крикнул он секретарше и, сверкая глазом, проводил скрипача до двери.

После того как шаги Рэйфа Файнса растаяли в коридоре, Иван Захарыч доверительно обратился к секретарше:

– Как тебе персонаж?

– Очень даже, – возбужденно ответила Ленуся.

– А если нам заменить уставшего Кречета восходящей звездой, а? – Он приставил к губам короткий толстенький палец. – Только я ничего тебе не говорил. Возьми с моего стола коробку, сгоняй в банк и переведи эту грязную мелочь мне на карту. Там должно быть триста тысяч. Запомни. И ни копейкой меньше.

Глава 39

Блистеры и баночки из-под лекарств занимали треть стола на кухне и мешали резать овощи на доске. Она подвинула их локтем, таблетки полетели вниз на радость кошке. Ася попыталась согнуться, чтобы поднять, но только скорчилась и застонала. Как и предсказала старая медсестра, боли не прошли. Они поменяли тональность, локацию, из резких и прыгающих превратились в тягучие и вязкие, как и прежде, выматывали своим постоянством. Полосатая кошка весело гоняла по полу нейрометдин и нимесил.

– Какие названия! – однажды восхитилась подруга Ирка, заскочив в гости. – Будто имена сказочных принцев.

Ася поразилась такому сравнению. Ирка никогда не болела, и ассоциации у нее были тоже на редкость здоровыми. «Здравствуйте, месье Диован! Как поживает старина Мовалис? Недурно, недурно. А вот герцог Траумель совсем плох. Знаете, ходят слухи о его скорой кончине». Бессмысленные диалоги с тех пор рождались в Асиной голове всякий раз, когда она запивала водой разноцветную горсть таблеток или набирала в шприц жидкость из разломанных ампул.

– Знаешь, тебе бы надо съездить на лечение в Швейцарию, Израиль или Карловы Вары, – сказала как-то давняя приятельница Алевтина. Она на пятом десятке неудачно переломала лодыжку и с тех пор колесила по всем курортам мира, попутно выкладывая в Инстаграм свои загорелые бедра и шикарные платки Эрмес, развевающиеся над морскими просторами. Ее спонсорами были двое бывших любовников, которые неведомо по каким мотивам продолжали вкладывать деньги в Алевтину и ее безработного мужа. Поговаривали, что Аля – ведьма. И действует на мужчин исключительно приворотом. Потому что иного объяснения ее благосостояния никто найти не мог. Алевтина была крупной, под два метра ростом, дебелой бабой с красивым славянским лицом и абсолютной верой в собственную неотразимость. Самокритика была ей чужда, она крайне любила свое тело и называла его части уменьшительно-ласкательно: «Моя ручка, мои волосики, мое плечико, мои пальчики».

– Знаешь, я ведь не просто так сломала ножку пять лет назад, – поделилась она с Асей. – Это меня сглазили, точно!

– Да ладно. – Ася не верила в подобную дребедень.

– Что – ладно? И ты тоже не зря болеешь со своей спиной. И с мужем рассталась не по своей воле.

– А по чьей?

– Кто-то тебя не любит. – Алевтина картинно затянулась сигаретой.

– Меня никто не любит, Аль. Я и сама себя ненавижу.

– Это зря. С тебя бы снять порчу всю эту.

– Сними.

– Ну я этим давно не занимаюсь. Ты для начала закопай в землю свою грыжу, которую тебе на память подарили. На убывающей луне. И произнеси заклинание.

– Какое?

– Ну, типа засохни, уйди от меня, напасть, оставь мне здоровье и все такое. Ты же журналист, сама напиши.

– То есть можно самой написать всякую хрень и это будет заклинанием? – обалдела Ася.

– Ну да, здесь же посыл важен, а не слова. И я тебе одного колдуна черного дам, Юрку, сгоняй к нему, вдруг поможет. Ну и, конечно, хороший европейский лечебный санаторий.