Каратила - третий раунд

Митроха после разговора с Антоном явно поскучнел. Отсев от компании

болтающих пацанов в дальний угол, он делал вид, что дремлет. Но Егор,

обострившимся от чувства опасности чутьем, время от времени ловил его по-

волчьи настороженные взгляды, которые тот мельком кидал на них с Антоном.

Время в камере тянулось тягуче медленно, ответ на записку Антона никак

не приходил, и тот, чтобы хоть как-то скрасить долгое ожидание, предложил Егору

немного размяться в легком спарринге. Бойцы разделись до пояса и встали на

свободном пространстве, окруженные толпой жадных до развлечений арестантов.

Антон был немного пониже Егора, но зато гораздо плотней и тяжелей. Его тело с

хорошо развитой мускулатурой немного заплыло легким жирком, что, впрочем, не

мешало ему достаточно легко двигаться на ногах и выбрасывать хлесткие серии

ударов руками. Егор, понимая, что Антону, руки которого были значительно

короче, будет выгоден бой на ближней и средней дистанции, старался не

подпустить его к себе, обстреливая того скоростными и легкими сериями ударов

руками. На тесном пятачке было особо не развернуться, и поэтому Егор постоянно

смещался по кругу, не давая себя догнать сопернику, который, отрезая свободное

пространство, двигался на него с упорством тяжелого танка. Антон время от

времени пытался достать Егора на скачке крюком слева, но тот удачно смещался,

постоянно разрывая дистанцию и контратакуя ладошкой в лицо. Получив

несколько легких касаний по носу, Антон, разозлившись, предпринял решительную

попытку запереть Егора в углу, атакуя того жесткой серией ударов с двух рук. Егор,

который отнюдь не хотел жесткой сшибки, не успевая уйти от тяжелых ударов

кулаками, просто шагнул вперед и быстро заплел бьющие руки соперника своими

руками, не давая тому себя ударить. Разгоряченный боем Антон попытался было

вырваться, чтобы продолжить атаку, но Егор уже вошел в клинч и, обхватив его

корпус, повис на противнике всем телом, не давая тому возможности двигаться и

пространства для нанесения удара. Наконец Антон, тяжело дыша от

перенапряжения, прохрипел:

– Все, достаточно.

Егор тут же отпустил захват, и, сделав шаг назад, задорно улыбнулся

своему сопернику, который устало присел на краешек нар.

– Хорошо поработали.

-Ну да, неплохо подвигались, – кивнул ему Антон, с трудом переводя все

еще частившее дыхание:

– Вот что значит, я давно не тренировался, совсем ты меня, старика,

замотал.

– Да ладно тебе прибедняться, тоже мне старика нашел, - не согласился с

ним Егор:

– Вон как ты меня погонял по камере, я еле-еле успевал убегать от твоих

ударов.

На самом деле он чувствовал себя достаточно уверенно против Антона и

совсем не запыхался в этом коротком спарринге, в котором он старался себя

сдерживать, чтобы ненароком не задеть ранимое самолюбие своего противника.

– Ладно тебе заливать, – ухмыльнулся вспотевший Антон, от которого не

ускользнуло, что Егор работал с ним отнюдь не в полную силу:

– Ты, зараза, даже не запыхался, а от меня до сих пор пар клубами валит.

В этот момент за окном снова появилась почта. Все тот же шустрик Леха

быстро снял «коня» с дороги и через несколько мгновений принес Антону

свернутую в трубочку ответную маляву.

Антон, небрежно накинув на плечи майку, развернул листик и, быстро

прочитав его, протянул бумажку Егору:

– На, глянь, тебе тоже будет интересно.

На небольшом прямоугольнике бумаги, протянутом Егору Антоном,

неровным, но хорошо читаемым почерком было написано всего несколько строк.

«Шалам тебе Братское сердце. Здоровья тебе и твоим близким. По твоему

интересу могу ответить, что тот, о ком ты спросил – рыба темная. Он тут

засветился на нескольких нулевых хатах, но повсюду, где он появлялся, возникали

разные непонятки. С серьезными людьми он не пересекался, поэтому ничего

точно сказать не могу. По итогу, после того как он сам выломился из последней

хаты, мусора его кинули в карантин, где он кантуется уже недели три. Если тебе не

в падлу, пробей его сам…»

В этот момент Митроха, все это время из своего закутка настороженно

следивший за Антоном, внезапно сорвался с места и пулей ринулся к двери,

отчаянно замолотив по ней кулаками:

– Помогите!!! Убивают!!!

Все в камере недоуменно уставились на беснующегося у двери Митроху, не

понимая, что случилось. По продолу гулко забухали тяжелые шаги контролеров, и

буквально через несколько секунд тяжелая дверь открылась, и Митроха буквально

упал в руки трех здоровенных бугаев в камуфляже.

– Это что, блядь, такое здесь творится?! – грозно сдвинув брови, рявкнул

старший, дородный усатый мужик с поросшими жестким черным волосом

пудовыми кулачищами. – Что, мудаки сраные, давно звездюлей не получали, или

санобработку всей камеры захотели?