Караваль

Она отчетливо запомнила, как он выглядел в ее видении: на голове цилиндр, на прекрасном лице – бесстрастное выражение. Именно так она всегда себе Легендо и представляла.

Скарлетт вспомнилось, какими испуганными глазами смотрела на Хулиана хозяйка постоялого двора сразу по их прибытии. Она тогда решила, это оттого, что они – особые гости магистра, но что если истинная причина заключалась в другом? Что, если Хулиан и есть Легендо? Ему ведь столь многое известно о Каравале. И когда она умирала, он точно знал, что нужно предпринять. А уж принести в их комнату розы для него и вовсе было парой пустяков.

Тут она спиной ощутила легкий толчок – это снова забилось сердце Хулиана. Или, правильнее сказать, сердце Легендо?

Нет!

Скарлетт закрыла глаза и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Не может это быть правдой! Ее ведь предупреждали, что Караваль частенько зло подшучивает над участниками. Она не знала, когда именно это произошло, но в какой-то момент в этом странном мире, полном не поддающихся логике вещей и событий, Хулиан вдруг обрел для нее особое значение. Она начала доверять ему. Но если он в самом деле Легендо, то все, что она воспринимала всерьез, для него было лишь частью игры.

Скарлетт спиной ощущала, как поднимается и опускается его твердая грудь, как постепенно теплеет его тело, от соприкосновения с которым ее обдало жаром, а дыхание сделалось рваным и поверхностным. Хулиан теснее прижался к ней, положив пальцы ей на ключицы.

При виде крошечной синенькой точки у него на пальце Скарлетт залилась румянцем. Она вспомнила вкус его крови у себя на языке и прикосновение его губ. Никогда прежде ей не доводилось переживать столь интимных мгновений. Хоть бы все это было по-настоящему! Хоть бы Хулиан оказался настоящим! Но…

Дело было не только в ее желаниях. Скарлетт припомнила, что Хулиан не раз твердил ей: Легендо – радушный хозяин. Если верить сну, он не просто хорошо заботился о своих гостях. Очаровав несчастную Розу, он заставил ее свести счеты с жизнью. «Легендо нравится играть в извращенные игры с людьми, и одна из его любимых забав – влюблять в себя девушек», – всплыли в ее памяти слова сплетницы из сна, такие горькие, что к горлу подступила тошнота. Если Хулиан и есть Легендо, то обольщение Теллы он начал еще до Караваля. Возможно, он опутал своими чарами их обеих.

При этой мысли Скарлетт замутило сильнее. Она вдруг отчетливо осознала, что в последние мгновения перед смертью с радостью отдала бы Хулиану не только свою кровь, но и всю себя, стоило ему только попросить.

Нужно выбираться из его объятий, прежде чем он окончательно проснется! В ее душе еще теплилась слабая надежда, что он все же не магистр Караваля, но рисковать она не могла. Нет на свете такого мужчины, из-за любви к которому она захотела бы выброситься из окна, но за порывистую Теллу поручаться бы не стала. Скарлетт умела сдерживать свои чувства, а вот Телла всегда шла на поводу у переменчивых эмоций и желаний, и, если не прийти ей на выручку, Легендо со своей игрой вполне мог подтолкнуть ее к тому же плачевному финалу, что и Розу.

Скарлетт решила выйти из комнаты и отправиться на поиски Данте. Раз Роза была его невестой, кому, как не ему, знать истинное лицо Легендо. Затаив дыхание, она взяла Хулиана за запястье и осторожно убрала его руку со своей талии.

– Малинка, – невнятно пробормотал он.

Скарлетт судорожно вздохнула, когда пальцы его второй руки поползли вверх по ее ключице к шее, заставляя кожу покалывать от обжигающего и одновременно леденящего прикосновения. Хулиан еще пребывал во власти сна, но скоро проснется.

Больше не заботясь об осторожности, Скарлетт соскользнула с кровати и плюхнулась на пол. Ее платье снова изменилось и теперь представляло собой нечто среднее между траурным одеянием и ночной рубашкой – мало ткани, много черных кружев – но у нее не было времени переодеться в новый купленный наряд, да и в тот момент было не до этого.

Поднимаясь с пола, она подсчитала, что, должно быть, прошли ровно сутки с тех пор, как она умерла. Светает. Наступило семнадцатое число, следовательно, на поиски Теллы у нее осталась всего одна ночь, а потом придется уехать с острова, чтобы успеть на собственную свадь…

Увидев свое отражение в зеркале, Скарлетт замерла. В густых темных волосах пробивалась тонкая серебристая прядь. Сначала она подумала, что это игра света, но нет, зрение не подвело. Дрожащими пальцами она прикоснулась к виску. Седина появилась на самом видном месте, где ее не скроешь даже самой замысловатой прической. Скарлетт никогда не считала себя тщеславной, но в этот момент ей захотелось плакать.

Хоть сам Караваль и представлялся всего лишь игрой, иллюзией, имел вполне осязаемые последствия. Если цена платья оказалась столь высокой, то во что же обойдется освобождение Теллы? Хватит ли у нее сил двигаться дальше?