Караваль

Взяв ее холодную руку, он поднес к пальцу нож, но надреза не сделал, очевидно, ожидая ее разрешения. Скарлетт понимала, что он поступает так не из-за игры. Между ними происходило что-то еще, касающееся только их двоих. Она сама надавила пальцем на кончик лезвия, и показалась единственная капля рубиновой крови. Хулиан осторожно поднес ее руку ко рту. Когда его мягкие губы коснулись ее кожи, весь ее мир разлетелся на миллион разноцветных осколков.

Ее умирающее сердце забилось быстрее, когда он нежно прикусил ее палец зубами. На мгновение ей снова передались его эмоции, как если бы они были ее собственными. Благоговейный трепет смешивался с яростным желанием защитить и такой сильной болью, что ей захотелось забрать ее у него. Она протолкнула палец глубже ему в рот, прижав его к резцу. Несколько дней назад она отпрянула бы от его прикосновения, но теперь сожалела, что недостаточно сильна и не может обнять его.

Не вполне уверенная в том, как низко уже пала, Скарлетт представила, что полюбить Хулиана будет сродни тому, чтобы влюбиться в пугающую и всепоглощающую темноту, которая становится невыразимо прекрасной, стоит только показаться звездам.

Он лизнул ее палец в последний раз, и по телу Скарлетт пробежала дрожь – сначала леденящая, но постепенно становящаяся обжигающе-горячей. В следующее мгновение он лег рядом с ней на кровать и заключил ее тело в колыбель своих объятий. Скарлетт прижалась спиной к его твердой сильной груди и пожелала еще хоть на мгновение не поддаваться смерти.

– С тобой все будет в порядке, – пообещал Хулиан, поглаживая ее по волосам, и ее мир погрузился во тьму.

– Спасибо тебе, – чуть слышно прошептала она в ответ.

Он сказал что-то еще, но она почувствовала лишь прикосновение его руки к своей щеке, такое нежное, что, казалось, оно ей почудилось – как и мягкий поцелуй в затылок за мгновение до того, как она провалилась в небытие.

21

Смерть пришла к Скарлетт в пурпурном цвете: пурпурными были обои на стенах, низкая леденящая температура и бабушкино платье – только одетая в него молодая женщина с медовыми волосами, сидящая в фиолетовом кресле, гораздо больше походила на Донателлу.

На ее щечках играл розовый румянец, улыбка искрилась озорством, а синяк, обезобразивший лицо несколько дней назад, пропал. Вообще, облик у Теллы был цветущий – Скарлетт давно ее такой не видела. Если бы сердце Скарлетт продолжало биться, то теперь остановилось бы от радости.

– Телла, это действительно ты?

– Я, конечно, понимаю, что сейчас ты пребываешь в мире мертвых, – ответила та, – но все же попытайся придумать вопросы поумнее. У нас не так много времени.

Прежде чем Скарлетт успела ответить, сестра открыла лежащую у нее на коленях старинную книгу, которая значительно превосходила по размеру записную книжку Айко и напоминала, скорее, надгробную плиту. Черный кожаный переплет с разводами инея и с потускневшими золотыми буквами, как у томика мрачных сказок, поглотил Скарлетт целиком и выплюнул на холодный тротуар.

Рядом с ней тут же появилась Донателла. Ее полупрозрачная фигурка уже не казалась такой настоящей и пышущей здоровьем, как прежде.

Скарлетт и сама чувствовала себя весьма странно: в голове мутилось от недавнего перехода в мир иной и бессвязных сновидений, но все же на этот раз она сумела выдавить из себя:

– Где мне тебя искать?

– Если бы я сказала, это было бы жульничеством, – пропела Телла. – Смотри внимательнее, и сама все поймешь.

Пурпурное солнце опускалось за величественный особняк, похожий на дом с башенками, вмещавший в себе целую вселенную Караваля, но меньшего размера и выкрашенный в темно-сливовый цвет с лиловой отделкой.

Находящаяся внутри девушка была одета в пурпурного цвета платье, опять же, удивительно похожее на то, что принадлежало их с Теллой бабушке. Вообще-то, на сей раз это оно и было, да и девушка оказалась их бабушкой, только в юном возрасте и почти такой же красивой, как она и утверждала, с отливающими золотом белокурыми кудрями, которые напоминали Скарлетт о младшей сестре.

Молодая бабушка обнимала темноволосого молодого человека, явно считающего, что без своего наряда она будет выглядеть еще более красивой. Его пальцы неловко возились со шнуровкой. Он, в свою очередь, был очень похож на дедушку, пока его тело не раздобрело, а на носу не выступили голубые прожилки.

– Фууу, – воскликнула Телла. – Эту часть я, пожалуй, лучше пропущу.

С этими словами она снова исчезла, а оставшаяся в одиночестве Скарлетт пыталась было перевести взгляд на что-нибудь другое, но, куда бы ни повернулась, видела одно и то же окно.

– О, Аннализа! – пробормотал ее юный дедушка.

Скарлетт никогда не слышала, чтобы бабушку так называли, она всегда была просто Анной. Но что-то в этом имени показалось ей знакомым.

Потом опустился густой туман, в котором тут и там возникали черные розы, и зазвонили траурные колокола. Пурпурный особняк исчез, и Скарлетт оказалась на улице в окружении людей в черных шляпах и с мрачным выражением лиц.