Kardemomme (СИ)

— Я помню, как он смотрел на него в самом начале, — подает вдруг голос Эва, отрываясь от телефона. — Эвен заходил в кафетерий, и для Исака весь мир исчезал.

— Наш мальчик вырос… Боже, помолвка… я заплачу сейчас, — Эскиль демонстративно трет глаза и даже всхлипывать начинает, но тут в квартиру врывается Вильде маленьким белокурым ураганом, что тянет за собой, как на буксире закатывающую глаза Сану, следом появляется Магнус. Конечно, куда без него?

— Вы видели?! Видели?! Мальчики в Марракеше!! Вы видели это, господи! Я дышать не могу.

Вильде вопит на всю квартиру и хватает со столика бутылку минералки, выхлебывает половину, а потом отстраняется, как-то странно кривясь.

— Это не шампанское? Я думала, вы уже празднуете. Мальчики в Марракеше!

— Они там уже почти что неделю, — напоминает Нура и шлет ободряющий взгляд Сане. — Что мы должны праздновать, Вильде?

— Помолвка! Свадьба! Вы вообще в “инстаграм” заходили? Там кольца, Господи. И — “Он сказал да!”. Он сказал ДА, слышите?! Будет свадьба! И я буду подружкой невесты!! Мы все будем!!

— А кто будет невестой, прости? — Нура честно старается не смеяться над подругой, видит, что и Сана и Эва старательно закусывают губы, а вот Магнус хмурится задумчиво, да и Эскиль подпрыгивает на месте, явно уже планируя мысленно девичник.

Господи спаси и помилуй.

— Исак… хотя… Какая разница, правда? Он сказал да!!! Я, правда, уверена, что им еще рановато. Но свадьбу можно планировать долго, и у нас будет куча времени, чтобы учесть каждую мелочь… Магнус, ты видел фото с этой шикарной ванной? Я хочу такое же предложение. Когда мы поедем в Марокко?!

Она твердит что-то еще, прыгая с темы на тему, Нура почти не слушает, подсаживаясь ближе к Сане. Та шепотом сообщает, что Элиас с друзьями успели почти передраться за звание свидетеля Эвена.

— Это они еще Магнуса не учли. Кажется, он уверен, что лучший друг — именно он.

— Это сколько с публикации “стори” прошло? Пара часов?

— Меньше. Господи, я просто надеюсь, что они отключили телефоны и отдыхают. Где-нибудь подальше от интернета и социальных сетей. С ума же сведут.

— Знаешь, кажется Эвен и это предусмотрел. Дозвониться до мальчишек ни у кого пока что не вышло.

— В конце концов, он обещал Исаку идеальные каникулы. Думаешь, они правда сделали это? Обручились.

— Ты же видела их вместе. Какие могут быть сомнения, Нура? К тому же Вильде права в одном. Они могут не спешить со свадьбой. А одинаковые кольца… это мило.

Так мило, что казалось бы приторным… если бы речь шла о ком-то другом.

========== Часть 48. ==========

— Я тебя не люблю, ничего такого, — мурлычет Исак, крепче обхватывая парня за шею. Трется щекой о его макушку и вместе с запахом ночной прохлады вдыхает аромат Эвена: тонкий, щекочущий ноздри цитрус, немного пачули, щепотка корицы.

Из болтающегося на шее наушника тихонько льется какая-то мелодия: сегодня не NAS, — что-то более спокойное, нежное, томное. Как и сам Эвен, как его чуткие пальцы, что придерживают за ноги, пуская по телу сто миллионов мурашек и импульсов.

Иногда (последние сутки — все чаще) Исак думает, что превратился в один сплошной оголенный нерв — где ни коснется Эвен, дергает напряжением, удовольствием, негой.

— Я не влюблен в тебя, слышишь? Не думай, что у тебя получилось, — Исак перекрикивает ночную тишину, вязкой субстанцией растекающуюся по коже.

Эвен хмыкает, а потом щекочет под коленом своими невозможно-длинными, такими умелыми пальцами. И возбуждает даже так… даже этим…

— Мы просто залезли в чужой бассейн, потом валялись весь день, накурились травки, как два придурка, и теперь мы всего лишь гуляем. Проветриваем мозги. О’кей?

В какой-то момент голос буквально срывается на тоненький визг, и Исак замолкает, почти устыдившись собственной вспышки.

“Серьезно? Ведешь себя, как истеричка”.

— Мы могли бы остаться так навсегда, — шепчет-напоминает Эвен и чуть откидывает голову назад, чтобы потереться щекой о щеку, а потом чуть повернется, касаясь губами виска и трогательной кудряшки, выбивающейся из-под бейсболки.

— Я в тебя не влюблен!

Исак даже губу досадливо прикусывает, пытаясь остановить сам себя.

“Что за черт? Чувак, тебя прорвало? Заклинило? Перемкнуло?”

Ночь пахнет влажным ветром с озер, прогретым за день асфальтом и липами. Ему так уютно обнимать Эвена со спины и, кажется, можно закрыть глаза и притвориться, что так и правда будет всегда. С этой минуты и до скончания времени.

— Я. Тебя. Не. Люблю.

Всхлипнет, зарываясь лицом в капюшон, но даже ставший таким родным аромат Эвена не успокаивает, нервы взвинчены настолько, что начинает трясти. И Исак… он правда не понимает.

“Что, блять, со мной происходит?”

— Я не…

— Не любишь меня. Тише, тише, я уже понял. Ну, чего ты разволновался? Обязательно думать об этом сейчас? Прямо сразу. Просто, знаешь, когда столько всего… перегруз… перенасыщение…

Исак понимает. Он не дурак, он видел, когда приборы взрывались от перегрева, а та девчонка, еще в средней школе, натурально загремела в больницу, пытаясь быстрее освоить как можно больше новой информации, готовясь к какому-то там тесту…