Читаем Кардинал Слипый полностью

Ректор Иосиф Слипый хорошо понимал необходимость имплементации восточной богословской науки в западное (католическое) христианство. Проблема богословско-идеологических различий между Востоком и Западом была поднята им во время четвертого униатского конгресса в Велеграде в 1924 году, где Иосиф Слипый выступил с докладом «Значение святого Фомы для дела объединения». Среди дальнейшего научно-богословского наследия Иосифа Слипого – статьи «Прагматизм в философии и теологии» в журнале «Нива», «Святой Фома из Аквино и схоластика» в «Богословии». Благодаря Иосифу Слипому книжный магазин Ставропигийского института стал поставлять римско-католическим студентам богослужебные книги восточного обряда.

Пять неполных лет плодотворной научно-преподавательской работы позволили основать в 1928 году на основе семинарии Богословскую академию, в которой через три года был открыт философский факультет, начато преподавание археологии и истории искусств. Через пять лет после основания Богословской академии здесь обучались 360 студентов. Они принимали участие в археологических раскопках Ярослава Пастернака, изучали историю родного края, проводили научные исследования, организовывали торжества в честь знаменательных событий украинской национальной жизни. Была основана литературно-музыкальная труппа студентов, которая выступала со своей программой на различных общественных мероприятиях. В Центральном историческом архиве Львова сохранились документы о гастролях этой труппы в память Маркияна Шашкевича в 1933 году, а также о музыкально-драматическом вечере при читальне украинских богословов в 1936 году. 20 декабря 1933 года в Богословской академии торжественно отмечалась память Мелетия Смотрицкого.

Во время празднования десятилетия Богословской академии Иосиф Слипый заявил в своей речи, что уже осуществлена значительная часть подготовки к открытию юридического факультета. Для этого в 1935 году ректор Академии изучал опыт Кембриджского и Оксфордского университетов. Под влиянием научных контактов с английскими коллегами он написал ряд работ теологической, философской, литературной и исторической тематики, а также статей об искусстве и церковном праве, которые были опубликованы в серии «Труды Греко-Католической Академии».

Развитие Львовской духовной семинарии и Богословской академии привлекло внимание западных коллег. В стенах этих учебных заведений была организована стажировка для 14 немецких богословов, которые интересовались восточным обрядом и украинскими народными обычаями, а Министерство внутренних дел высказало мнение, что Богословская академия может стать ростком будущего украинского университета.

Постепенно Духовная семинария и Богословская академия превращались в самоокупающиеся учреждения, которые самостоятельно могли оплачивать определенные ремонтные работы. Прежде всего, была отреставрирована семинарская часовня и церковь Святого Духа, интерьер которых обогатился новыми художественными произведениями. 3 февраля 1929 года состоялись торжественные мероприятия по случаю освящения часовни, расписанной кистью Петра Холодного. Художник уже был известен во Львове своими иконами и знаменитым витражом в церкви Успения Богородицы. Его знали не только как живописца, но и как ученого-химика, украинского государственного и общественного деятеля, сотрудника Секретариата Центральной Рады и министра народного образования Украинской Народной Республики. Петр Холодный также написал иконостас, а резные работы из красного кедра для иконостаса выполнил Андрей Коверко. Изящный каллиграфический стиль икон Холодного удачно гармонировал с деликатной ажурной резьбой по дереву Коверко, в которой интерпретировались старинные переплетенные орнаменты, остро изломанные поверхности и геометрические мотивы романского, византийского и украинского народного искусства. Как участник украинского освободительного движения А. Коверко в отделке использовал княжеский герб Украины – трезубец, что было очень смело для того времени. На сегодняшний день иконостас церкви Святого Духа полностью не сохранился, но отдельные его фрагменты выставлены в Национальном музее им. Андрея Шептицкого.

Отделку аудиторий выполняли другие известные украинские художники: Святослав Гординский, Юрий Магалевский, Павел Ковжун, Михайлина Стефанович-Ольшанская. Кроме того, ректор Иосиф Слипый приобрел множество икон, которые были размещены в коридорах Академии.

В 1930 году в семинарской церкви был установлен Гроб Господень, стоимостью 1000 злотых. С этого времени ректор ввел традицию обряда пения семинаристами иерусалимской утрени в Страстную пятницу [33]. В октябре 1932 года в саду Греко-католической богословской академии на ул. Коперника, 36, установлен памятник митрополиту Андрею Шептицкому работы скульптора Андрея Коверка. Знаменательность этого события состояла в том, что это был первый украинский памятник во Львове.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука