КАРЬЕРА

Чак Занусси. Сразу же понимаю: узнал о провале,

постигшем Айвана.

— В первый рабочий день... кажется, четыре года тому

назад? Помнишь, какое правило работы со мной я назвал

главным?

— Чак, дай объяснить...

— Первое правило. Ты должен помнить.

— Говорю тебе, ситуация вышла из-под контроля...

— Нед, каким было долбаное правило номер один?!

Сглотнув вставший в горле ком, отвечаю:

— Если появится проблема — ты должен узнать о ней

немедленно.

— Очень хорошо. Превосходная память. Разве ты станешь

спорить, что потеря многостраничного вкладыша от «Джи-

Би-Эс», всего за два дня до отправки макета в печать, представляет серьезную проблему?

— Я справлюсь.

— Как? Молитвами? Пожимаю плечами:

— Просто разрулю ситуёвину Вот посмотришь.

— Можешь не сомневаться, еще как буду смотреть.

Пристально. Да, придется еще кое-что сделать.

— Что именно?

— Уволить Айвана Долински.

— Подожди-ка, Чак...

— Нед, это не обсуждается. Именно Долински — корень

всех бед.

— На самом деле виноват Тед Петерсон...

— Возможно, но именно Айван отсрочил решение

практических вопросов с договором и позволил ворюге-

Петерсону ускользнуть. Раздолбайство Айвана

представляет для нас с тобой угрозу...

— Айван — не раздолбай. Как раз этим утром продал «Эн-

Эм-Ай» большую шестистраничную вкладку. В майский

номер. Подписал контракт, чтобы не было сбоев.

— Прости, Нед. Долински вылетает. Если завтра к

двенадцати не выкинешь его сам, то вышвырну я.

— Хочешь сказать, прямо перед моим увольнением.

— Решишь проблему — останешься. Вот в чем дело. Усек?

Киваю. Чак открывает дверь и тихо произносит:

— Пожалуйста, Нед, не заставляй тебя увольнять.

Долго, неподвижно сижу в кресле за столом, уставившись в

ночь, где валит снег. Осталось только одно решение, единственный способ спасти шкуру. «Босс, пожалуйста, дайте позвонить Теду Петерсону».

Завтра утром сразу же поручу Филу Сирио связаться с

«Джи-Би-Эс». К черту последствия. Теперь проблема стала

вопросом жизни и смерти.

И вновь густой снегопад означает: все таксисты Нью-Йорк

Сити впали в спячку. А потому добираюсь до центрального

вокзала пешком и мчусь на шестой электричке к центру.

К моменту моего прибытия Клаус Креплин уже восседает за

столиком для почетных гостей. Поприветствовав гостя

змеиной улыбкой, знаками предлагает сесть, хватает со

стола пачку «Данхилла» и прикуривает сигарету от изящной

серебристой зажигалки.

— Знаете, почему я выбрал этот ресторан? — спрашивает

немец. — Из-за икры и сигарет. Одно из немногих

заведений в этом полуневротическом городе, где можно

курить, не опасаясь ареста.

Официантки одеты в изящные, обтягивающие черные

платья с высокими подолами. Одна подходит к нашему

столику, держа в руках поднос. Креплин внимательно

смотрит на девушку.

— И конечно же, обворожительная атмосфера, вы не

находите?

Официантка ставит поднос, на котором — глыба льда и

пара миниатюрных подставочек искусного дизайна из

нержавеющей стали. На каждой — шесть стопок, до краев

наполненных чистой влагой. Девушка ставит перед нами по

одной.

— Полагаю, вы не против, — замечает Креплин, — я

позволил себе заказать от нашего с вами имени.

— По шесть рюмок водки? — удивляюсь я.

— Эксклюзивная дегустация. Разумеется, под икру, —

поясняет Креплин, и официантка ставит между нами ком

льда. Внутри покоится тяжелая вазочка с белужьей икрой.

Стоимость угощения даже страшно представить.

Креплин снимает с подставки первую рюмку. Следую

примеру босса.

— Прозит! — чокается Креплин о мой стаканчик и в один

присест осушает собственный.

Вьншваю водку, ледяная жидкость действует на пищевод, как анестетик, успокоительная сила которого

незамедлительно дает себя почувствовать.

— Полагаю, выпивка пошла вам на пользу, — замечает

Креплин.

— Выдался непростой день, — поясняю я. — Но думаю,

вам уже известно о сегодняшних событиях, не так ли?

— Слышал, вы ввязались в опасную и рискованную игру.

Сможете найти выход из ситуации?

— Вне всяких сомнений, — заверяю я.

— Тогда давайте выпьем за это радостное известие, —

предлагает Креплин.

Поднимаем по второй стопке. Цок. Как там говорят в

России? «Между первой и второй...»

— Знаете, отчего у меня возникло предчувствие, что мы

сработаемся? — начинает разговор Креплин, намазывая на

блины ложку икры и молниеносно поглощая закуску. —

Потому, что при первой встрече вы держались со мной

холодновато. Слегка вызывающе. Мне нравится подобный

стиль — лояльный сотрудник, отличный начальник для

своих людей — о, простите, — лидер для коллег, как вы

сказали, но не поддакивающий бездумно начальству. Люди, способные сочетать преданность корпорации с

независимостью воззрений, вызывают мое уважение. В

отличие от Чака Занусси.

— Чак — отличный парень.

— Хотите узнать мое мнение о вашем руководителе?

Слишком жирный. До смерти меня боится. Страх — одна из

причин, по которой я его презираю. Вдобавок телесная

полнота указывает на абсолютное отсутствие

дисциплинированности.

— Возможно, Занусси злоупотребляет пончиками, но

своим успехом журнал обязан Чаку. Превосходный

редактор, до тонкостей разбирается в компьютерном

бизнесе.

— Эдвард, я потрясен. Такая преданность по отношению к

человеку, не далее как час тому назад угрожавшему уволить