Читаем Карибские дневники Аарона Томаса, 1798 - 1799 полностью

В восемь утра взяли на абордаж датский корабль из Эльбы, который шел к Санта-Круз, в двух лигах от восточной стороны Монсеррат. Мистер Фитц нанял Чайсона пожарить ему жирный кусок ветчины на открытом огне на твиндеке, прямо над пороховым складом и т.д.

В час дня, уже за Редондо, остановили «Луизу-Бриджет», приватирскую шхуну, и насильно забрали с нее двоих людей.

В пять вечера бросили якорь на рейде Невиса. Ссора между мастером мистером Дайсом и капитаном. Дайс заявил, что он никогда не думал привести корабль к берегу ближе, чем на глубину семь фатомов.

Пятница, двадцать второе марта 1799

Перед рассветом отправился на берег в четверке. Китт Дэниел, Льюис, Джон Мюррей и Джо Хилльярд отвезли меня.

Сидел на валу[17]. Вернулся на борт.

В одиннадцать утра вновь отправился на берег на новом восьмивесельном каттере, построенном в Английской гавани. Поднимался с мистером Питерсоном на борт шхуны «Два брата из Балтимора». Сговорился дать ее владельцу Льюису, ювелиру, 10 долларов за 8 тонн балласта из варниц[18] для лучшей осадки нашего корабля.

Пришвартовался корабль капитана Мэйса «Невис» из Невиса.

В два часа поднялся на борт «Невиса». Долго беседовал с капитаном Мэйсом. Заказал маринованные грецкие орешки, сыр, колотый сахар, говяжий студень, ветчину и прочего в наш ял.На борту – торговец ножами Харрис, Джозеф Эджком и Том Рис.

Покинул «Невис».

В четыре отправился на берег в ялике, навестил доктора Уильянсона с почты, чтобы забрать мои письма. Не смог отпереть дверь. И ключ, и замок износились. В конце концов, справился.

Ходил на другой конец Форт-Чарльза вместе с Харрисом, купил немного свинины, навестил мисс Броудбелт. Вернулся на борт в самый разгар шквала с дождем.

Суббота, двадцать третье марта

Мистер Сиднел с корабля «Невис» нанес мне визит на борту. Узнал, что миссис Эйвери, которая жила в Бристоле на Принцесс-стрит, теперь смотрительница Морского госпиталя неподалеку от Хотуэллс, и что мой друг, мистер Рут, живший раньше на Корн Стрит в Шеннон-корт, завел себе коляску и пару лошадей, теперь у него есть дом рядом с Дердэм-даунс.

* О патенте на чин за пятьдесят фунтов, размер платы

* Груз соли … все испорчено, двадцать

* Пятая коммуна

Воскресенье, двадцать четвертое марта 1799

В полдень подняли якорь, в три пристали у Бастера. «Созвездие» и «Повстанец» пришли сюда незадолго до нас.

Понедельник, двадцать пятое марта

Был на берегу.

Учтивости от мистера Баубриджа. Сказал, что он бы дал мне восемь процентов на те триста фунтов, что я забрал у Томпсона. Разговаривал с человеком с тосканской полякры[19], которую на рассвете привел «Кнут», приватир с Антигуа. Сошел на берег в четверке вместе с Дембоу, Тилдерсли, Паттерсоном, Крэйером, Льюисом, Эндрю Мюрреем, Джозефом Хилльярдом, Томасом Ривзом. Кристофер Дэниел и еще один парень отправились в госпиталь на «Конкорд». Пришел американский военный шлюп в тридцать четыре пушки и отсалютовал коммодору Тракстону на «Созвездии». Х. отправился на «Созвездие» с жалобами на американского моряка.

Заметка на полях: сегодня вечером Тилдерсли обозвал «Созвездие» потрепанным и т.п., и т.д. Стюарт уронил ямс в лодку и т.д., и т.п.

Выплатили призовые деньги за Фортуну, французскую приватирскую шхуну, захваченную нами двадцать пятого августа прошлого года в заливе Форт-Ройал, и за возврат из плена датского брига с пиленым лесом и живым скотом, который взяли мы, «Жемчуг», и «Непобедимый» 22 ноября.

Каждому из матросов досталось по доллару.

Моя доля — пять с половиной долларов.

Среда, двадцать седьмое

Все еще лавируем против ветра, очевидно, чтобы пройти с наветренной стороны Редондо.

В четыре дня за Редондо случайно встретились с бриг-пакетботом «Пенелопа» с Антигуа. Вместе остановились у Сен-Китса. В шесть вечера бросили якорь на рейде Бастера.

Четверг, двадцать восьмое

Был у мистера Джеймса Тайсона в Лайм-Килмз, видел, как негры сажают сахарный тростник в поле. Заночевал на берегу.

Пятница, двадцать девятое

Вновь был у мистера Джеймса Тайсона в Лайм-Килмз. Пришла «Киана», военный шлюп, с генералом Бойером на борту. Видел мистера МакНортона, узнал о смерти генерала Кэмерона[20] и майора Уоэлса.

Суббота, тридцатое

Весь день провел на борту, писал письма. Доктора и хирурга освободили и после отстранения сроком в шесть месяцев ему приказали вновь приступить к выполнению обязанностей.

Воскресенье, тридцать первое марта

Дважды до полудня ездил на берег в четырехвесельной лодке.

Генерал Бойер, последний главнокомандующий этих островов, поднялся на наш борт вместе с капитаном Фредериком Маннерсом[21], кузеном герцога Ратленда[22]. Оба они собираются ехать в Европу на бриг-пакетботе «Пенелопа», который пойдет с нами до Тортолы.

В час дня подняли якорь.

[1] неразборчиво

[2] HMS “Bittern” (1796)

[3] HMS “Southampton” (1757)

[4] HMS “Hydra” (1797)

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Зеленый свет
Зеленый свет

Впервые на русском – одно из главных книжных событий 2020 года, «Зеленый свет» знаменитого Мэттью Макконахи (лауреат «Оскара» за главную мужскую роль в фильме «Далласский клуб покупателей», Раст Коул в сериале «Настоящий детектив», Микки Пирсон в «Джентльменах» Гая Ричи) – отчасти иллюстрированная автобиография, отчасти учебник жизни. Став на рубеже веков звездой романтических комедий, Макконахи решил переломить судьбу и реализоваться как серьезный драматический актер. Он рассказывает о том, чего ему стоило это решение – и другие судьбоносные решения в его жизни: уехать после школы на год в Австралию, сменить юридический факультет на институт кинематографии, три года прожить на колесах, путешествуя от одной съемочной площадки к другой на автотрейлере в компании дворняги по кличке Мисс Хад, и главное – заслужить уважение отца… Итак, слово – автору: «Тридцать пять лет я осмысливал, вспоминал, распознавал, собирал и записывал то, что меня восхищало или помогало мне на жизненном пути. Как быть честным. Как избежать стресса. Как радоваться жизни. Как не обижать людей. Как не обижаться самому. Как быть хорошим. Как добиваться желаемого. Как обрести смысл жизни. Как быть собой».Дополнительно после приобретения книга будет доступна в формате epub.Больше интересных фактов об этой книге читайте в ЛитРес: Журнале

Мэттью Макконахи

Биографии и Мемуары / Публицистика
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное