Карл Юнг. В поисках себя

«Достигнутая степень сознания, где бы она ни находилась, составляет, мне кажется, верхний предел познания, к которому могут получить доступ мертвые. Отсюда великое значение земной жизни и значительная ценность того, что несет человек отсюда “на ту сторону” в момент своей смерти. Только здесь, в земной жизни, где встречаются противоположности, может вырасти общий уровень сознания» [32].

Он также утверждает: «Если невозможно достоверно доказать выживание души после смерти, все-таки существуют события, которые дают повод задуматься. Я рассматриваю эти события как индикаторы, не имея смелости придать им ценность знания» [33]. Несмотря на осторожную формулировку, Юнг посвящает этому вопросу целую главу автобиографии, и становится совершенно ясно, что он живет сокровенным убеждением в том, что сознание преодолевает смерть физического тела. Он сообщает, в частности, что видел сны или призраки умерших. Отец, например, посетил его во сне незадолго до смерти матери, чтобы попросить совета относительно семейной жизни! В другой раз к нему обратился только что умерший друг и во сне отвел его в библиотеку, чтобы показать весьма определенную работу в красном кожаном переплете. На следующий день Юнг отправился к вдове друга и посетил ее библиотеку, в которую он никогда не заходил. Она во всем была похожа на его ночное видение. Без колебаний он забрался на табурет и нашел переплетенный том, на который указал его покойный друг: это была книга Эмиля Золя под названием Le Vœu d’une Morte («Желание мертвой»).

Юнг, знаток восточных доктрин о карме (законе причинности) и реинкарнации, также подвергает сомнению эти теории. Мы видели, что он охотно верил в своего рода безличную карму, которая связывала бы людей одного и того же рода из поколения в поколение. Однако возникает вопрос, существует ли еще и личная карма кроме этого наследия, которое передается через гены и семейное бессознательное. Юнг утверждает, что не имеет твердого мнения по этому вопросу. Он также исследует возможность того, что человек умирает, оставляя важный вопрос открытым, и что другой человек рождается, чтобы попытаться ответить на него. Единственное, в чем он уверен, состоит в том, что

«…если мы предположим, что существует продолжение “за пределами”, мы не сможем представить себе иной способ существования, кроме психического; потому что жизнь психики не нуждается ни в пространстве, ни во времени. Психическое существование – и особенно внутренние образы, которые нас интересуют уже при жизни, – дают материал для всех мифических спекуляций о загробной жизни, и ее я представляю себе как постепенное шествие по миру образов. Таким образом, психика может быть тем существованием, в котором находится “запредельное” или “земля мертвых”» [34].

В последние годы жизни Юнг страдал от многочисленных проблем со здоровьем, включая еще два сердечных приступа. После смерти жены с ним по очереди находились дети, но они тоже имели семьи и не могли жить с ним. Затем он обращается к английской медсестре, которую встретил во время поездки в Восточную Африку и которая стала другом семьи: Рут Бейли. Атмосфера между этими двумя сильными личностями порой накаляется: Юнг требователен и авторитарен, а Рут не спускает ему ничего с рук. Когда он не занят редактурой автобиографии или написанием писем, то читает трактаты о дзене и произведения Пьера Тейяра де Шардена, которые его очаровывают; он чувствует глубокое родство мысли с богословом.

В мае 1961 года у него случается инсульт, лишивший его речи. Он снова обретает ее за день до своей смерти и разговаривает с Рут и ее сыном Францем, которых просит пойти и открыть хорошую бутылку бордо! Он мирно скончался 6 июня 1961-го, незадолго до празднования своего 86-го дня рождения. Через несколько часов после его смерти тополь, под которым он любил сидеть и медитировать на берегу озера, был поражен молнией и раскололся надвое, как рассказал мне его внук Андреас, которому тогда было 20 лет. Какую интерпретацию дал бы Юнг этой абсолютной синхронистичности?

Часть II Внутренний опыт