Карл Маркс. Человек, изменивший мир. Жизнь. Идеалы. Утопия

Неизбежное столкновение, вызванное разными оценками политической ситуации, усугублялось личными факторами: как это ни удивительно, но в 1869 году Бакунин взялся перевести «Капитал» на русский язык. Примерно в то же время Бакунин имел несчастье познакомиться с молодым революционером-психопатом по фамилии Нечаев, только что сбежавшим из России, выдумывавшим истории о широкой революционной деятельности среди студенчества[153], и довериться ему. Нечаев был абсолютно безжалостен в своих методах, и когда Бакунин – что вполне предсказуемо для человека, который так и не закончил ни одной из своих работ, не говоря уже о переводах чужих, – захотел приостановить работу над «Капиталом» и вернуть аванс, он написал агенту Бакунина, угрожая ему смертью, если тот возьмет деньги обратно. Маркс объяснял деятельность Нечаева ненавистью к нему Бакунина, и необоснованные подозрения Маркса в отношении Бакунина подпитывались его другом-русофобом Боркхеймом, а также Николаем Утиным, которые постоянно донимали Маркса рассказами об интригах Бакунина. Утин, русский изгнанник, сотрудничавший, а затем поссорившийся с Бакуниным в Швейцарии, основал в Женеве русскую секцию Интернационала в противовес Бакунину [137]. Эта секция, насчитывавшая всего шесть членов и носившая чисто эфемерный характер, попросила Маркса представлять их в Генеральном совете. Маркс согласился, заметив Энгельсу: «Забавное положение у меня – быть представителем молодой России! Человек никогда не может сказать, на что он способен и каких странных соратников ему придется принять. В официальном ответе я хвалю Флеровского и подчеркиваю, что главная задача русского отделения – работать на Польшу (то есть помогать Европе обойти соседство с Россией). Я счел, что безопасней не сказать ни слова о Бакунине ни в официальном, ни в конфиденциальном ответе» [138].

Лондонская конференция, состоявшаяся в гостинице недалеко от Тоттенхэм-Корт-роуд в середине сентября 1871 года, была не слишком представительной: ни одного немца, всего лишь два британца, из Франции – только беженцы, из Швейцарии – два бывших сторонника Бакунина, включая Утина [139]. Единственной представительной делегацией были шесть человек из Бельгии, там Интернационал процветал. Эта группа выступила посредником между Марксом, которого сильно поддерживали беженцы-бланкисты в совете, и пробакунинскими силами. Конференция, на которой Маркс был самым активным участником, началась с рекомендации Генеральному совету ограничить свою численность и не принимать в свои ряды исключительно представителей одной национальности. Затем она запретила национальным комитетам использовать название «Генеральный совет», возобновила усилия Женевского конгресса по получению полной статистики рабочего класса, обсудила способы привлечения крестьян к членству в Интернационале и в целом попыталась ужесточить дисциплину и сделать Интернационал скорее политической партией, чем форумом для дискуссий: резолюции Лондонской конференции – первые документы Интернационала, в которых непосредственно говорится о «партии рабочих». Но главным делом был спор с бакунинцами. Конференция вновь подчеркнула приверженность политическим действиям, заявив, что «в боевом состоянии рабочего класса его экономическое движение и политическое действие неразрывно связаны». Это политическое действие вполне может быть в рамках парламентской демократии, поскольку Маркс заявлял: «Правительства выступают против нас: мы должны ответить им всеми средствами, которые есть в нашем распоряжении. Проведение рабочих в парламент равносильно победе над правительством, но нужно выбрать правильного человека» [140]. Однако решение вопроса о том, будет ли революция насильственной или нет, лежало на тех, кто стоял у власти: «Мы должны заявить правительствам: мы будем действовать против вас мирно, когда это возможно, и силой оружия, когда это может быть необходимо» [141].

Конференция отмежевалась от деятельности Нечаева, но Марксу не удалось привлечь к этому Бакунина лично. Маркс также хотел добиться осуждения бакунинского Альянса, но бельгийское посредничество убедило конференцию считать вопрос об Альянсе закрытым, заметив, что он, похоже, самораспустился и что отныне Интернационал будет принимать в свои ряды только секции или федерации. В Швейцарии диссидентствующим бакунинцам было предложено присоединиться к Швейцарской федерации или, если это окажется невозможным, назвать себя Юрской федерацией. Конференция также приняла решение о создании Английского федерального совета. Маркс сам выдвинул это предложение: он окончательно перестал выступать против его создания, понимая, что Генеральному совету не удастся привить английским рабочим интернационализм и революционный дух. Маркс также критиковал профсоюзы за то, что они представляют собой «аристократическое меньшинство» [142] и не вовлекают в свои ряды низкооплачиваемых рабочих, у которых, наряду с ирландцами, Маркс все чаще искал поддержки.