Карл Маркс. Человек, изменивший мир. Жизнь. Идеалы. Утопия

Маркс стал более известен в английском обществе после Парижской коммуны. Во время восточного кризиса 1877 года он утверждал, что поместил множество неподписанных статей в «модной лондонской прессе», нападая на российскую политику Гладстона, и все это через агентство Малтмена Барри, своего старого знакомого по Интернационалу. Он также использовал Барри для воздействия на членов парламента, которые «ужаснулись бы, узнав, что это тот самый “красный доктор-террорист”, как они любят называть меня, внушает им мысли» [120]. В начале 1879 года «красный доктор-террорист» привлек внимание такой важной персоны, как старшая дочь королевы Виктории, которая была замужем за немецким наследным принцем. Она попросила сэра Маунтстюарта Гранта Даффа, члена парламента либерального толка, который был заместителем министра по делам Индии, встретиться с Марксом и высказать ей свое мнение о нем; в результате тот организовал обед с Марксом в Девонширском клубе на Сент-Джеймс-стрит. Общие впечатления Гранта Даффа, высказанные им кронпринцессе, были следующими: «Это невысокий человек с седыми волосами и бородой, которые странно контрастируют с еще темными усами. Лицо несколько округлое, лоб хорошо очерчен, взгляд суровый, но в целом выражение скорее приятное, чем нет. Отнюдь не господин, поедающий новорожденных младенцев, – а именно такого мнения о нем придерживается полиция. В разговоре производит впечатление осведомленного, начитанного, даже ученого человека. Он интересуется сравнительной грамматикой, изучает старославянский язык. В его речи много причудливых оборотов и сухого юмора <…>

Он высказывался в положительном ключе, цинично, без всякого энтузиазма. Мысли его интересны и часто, как мне казалось, шли в верном направлении, когда он говорил о прошлом и настоящем, но смутны, когда он обращался к будущему» [121].

Они проговорили три часа – о России, где Маркс ожидал «великого краха», и о Германии, где, как ему казалось, существовала большая вероятность мятежа в армии. Далее Маркс объяснил, что социалистическая революция может быть очень долгой, и выразил облегчение, что участник покушения на германского императора, Карл Нобилинг, не посетил его в Лондоне, как планировал. Общий вывод Гранта Даффа был таков: «Не Маркс, хочет он того или нет, перевернет мир вверх дном» [122].

Теснее всего в последние годы жизни Маркс общался с английским социалистом Генри Гайндманом, основателем Социал-демократической федерации и человеком весьма обеспеченным [123]. Прочитав французский вариант «Капитала» во время путешествия в Америку, он жаждал встретиться с Марксом, с которым его познакомил Карл Хирш в начале 1880 года [124]. В следующем году Маркс в сопровождении Элеоноры регулярно ходил обедать к Гайндману в его роскошный дом на Девоншир-плейс; а Гайндман, в свою очередь, был приглашен к нему (он почитал Маркса за «Аристотеля XIX столетия») [125], и они беседовали часами, при этом ходили взад и вперед по кабинету Маркса. Гайндман верил в мирную революцию в Англии, и некоторые его взгляды были явно джингоистскими; но, по крайней мере, он понимал (в некоторой степени) трудовую теорию стоимости; кроме того, был яростно настроен против России, что обеспечило почву для взаимопонимания между этими двумя. Однако дружба закончилась жестокой ссорой в июне 1881 года. Гайндман только что опубликовал книгу «Учебник демократии: Англия для всех», в которой отстаивал идею децентрализованной самоуправляемой империи, в которой реформы предпочтительно проводились бы богатыми и влиятельными людьми. Две главы книги, посвященные труду и капиталу, в значительной степени опирались на «Капитал», и в предисловии он должным образом признал свой долг перед работой великого мыслителя и оригинального писателя [126], но не назвал Маркса по имени. Книга была распространена на учредительном собрании Демократической федерации. Маркс был рассержен тем, что Гайндман не сделал более конкретного признания его работы, а также тем, что его идеи появились в книге, с общим подходом которой он не был согласен. Когда Гайндман оправдывался тем, что многие англичане отнеслись бы к идеям с меньшей симпатией, если бы узнали, что они принадлежат Марксу, и что англичанам нелегко учиться у иностранцев, Маркс разозлился еще больше и написал – с большим удовольствием – язвительную отповедь, которая положила конец их сотрудничеству [127].