Читаем Карл Маркс. История жизни полностью

Если отбросить в обоих случаях — как это и следует сделать — юмористическое преувеличение, то остается факт, что Энгельс точнее знал внутренний механизм капиталистического общества, а Маркс с большей силой и проницательностью мышления вникал в сущность законов, управляющих его движением. Когда он изложил другу план первого выпуска, Энгельс ему ответил: «Это действительно весьма отвлеченный очерк, что, конечно, неизбежно при краткости изложения, и мне стоит больших усилий отыскивать диалектическую связь, так как я сильно отстал от всякого отвлеченного мышления». Марксу же, с другой стороны, было до некоторой степени трудно разбираться в сведениях, полученных от Энгельса относительно исчисления фабрикантами и купцами той доли прибыли, которую они потребляют на себя, или об изнашивании машин, исчислении оборота выданного вперед оборотного капитала. Он жаловался на то, что в политической экономии практически важное и теоретически необходимое очень расходятся во многих случаях. О том, что Маркс приступил к окончательной работе над своим произведением только в 1857 и 1858 гг., свидетельствует также изменение плана книги уже во время работы. Еще в апреле 1858 г. он предполагал рассматривать в первом выпуске «капитал вообще»; но, хотя выпуск разросся вдвойне или втройне сравнительно с предполагавшимся объемом, все же в нем еще нет ничего о капитале, а имеются только две главы о товаре и деньгах. Маркс видел в этом то преимущество, что критике нельзя будет при таком распределении материала ограничиваться одной руганью тенденциозности автора. Но он упустил из виду, что тем легче будет критике пустить в ход другое весьма действительное оружие, то есть замолчать книгу.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное