Карл Маркс. История жизни

О завершении, однако, еще дело не шло. Кризис имел свои революционные последствия, но другого рода, чем предполагали Маркс и Энгельс. Они, впрочем, не предавались ни на чем не основанным утопическим надеждам, а с величайшим вниманием следили за ходом кризиса день за днем, и Маркс писал 18 декабря: «Я страшно много работаю, большею частью до четырех часов ночи. Работа у меня двоякая: 1) Разработка основных положений экономии (чрезвычайно необходимо для публики понять суть дела, а для меня лично сбросить эту гору с плеч). 2) Теперешний кризис. Относительно него я только веду точную запись, но это отнимает много времени. Думаю, что к весне мы составим вместе брошюру обо всей этой истории, чтобы вновь заявить немецкой публике, что мы все еще на своем посту и такие же, как были». Из брошюры ничего не вышло, так как кризис не вызвал брожения в массах; но именно благодаря этому у Маркса остался досуг для выполнения теоретической части своего плана.

За десять дней до письма Маркса жена его писала умирающему Конраду Шрамму в Джерси: «Мы ощущаем американский кризис на своем кармане, так как теперь Карл пишет в „Трибуне“ только одну корреспонденцию в неделю вместо двух. „Трибуна“ отказала всем своим европейским корреспондентам, кроме Баярда Тэйлора и Карла. Несмотря на это, Мавр — вы это, конечно, вполне себе представляете — в чрезвычайном подъеме духа. К нему вернулась вся его прежняя работоспособность и легкость работы, прежняя свежесть и ясность духа, надломленная со времени нашего великого горя — потери любимого ребенка, о котором будет вечно скорбеть мое сердце. Карл работает весь день для добывания хлеба насущного, а ночью заканчивает свою „Экономию“. Теперь, когда этот его труд отвечает настоятельной потребности, найдется же для него, надеюсь, какой-нибудь несчастный издатель». Издатель действительно нашелся благодаря стараниям Лассаля.

Лассаль написал Марксу в апреле 1857 г. в старом дружеском тоне, выражая только удивление, что Маркс так запустил переписку — о причинах этого он ни малейшим образом не догадывался. Энгельс советовал Марксу ответить на письмо Лассаля, но Маркс не ответил. В декабре того же года Лассаль снова написал, но по случайному поводу: двоюродный брат Лассаля, Макс Фридлэндер, просил его предложить Марксу сотрудничество в «Венской прессе». Фридлэндер был одним из редакторов этой газеты. Маркс ответил отказом на предложение Фридлэндера, говоря, что хотя настроение его и «антифранцузское», но оно вместе с тем и «антианглийское», и он менее всего расположен стоять за Пальмерстона. На жалобу Лассаля, что, как он ни чужд сентиментальности, ему все же было больно не получить ни слова в ответ на свое апрельское письмо, Маркс ответил «кратко и холодно», что не ответил по причинам, которые неудобно разъяснять в письме. К этому он прибавил еще только несколько слов о себе, причем сообщил, что собирается выпустить в свет экономический труд.

В январе 1858 г. в Лондоне был получен экземпляр лассалевского «Гераклита»; об отправке книги автор сообщал в декабрьском письме, причем писал, что берлинский ученый мир очень восторженно отзывается о «Гераклите». Уже то, что за посылку пришлось доплатить два шиллинга, «обеспечило книге плохой прием». Но и к содержанию «Гераклита» Маркс отнесся довольно отрицательно. «Грандиозная выставка» учености не производила на него большого впечатления. Он говорил, что легко нагромождать цитаты, когда имеешь для этого достаточно денег и времени и есть возможность получать на дом книги из боннской университетской библиотеки. Среди этой философской мишуры Лассаль, по словам Маркса, движется с ловкостью человека, впервые надевшего изящный костюм. Это суждение о подлинной учености Лассаля было несправедливое, но вполне объяснимо, что книга Лассаля производила неприятное впечатление на Маркса по той же причине, по которой, как он полагал, она нравилась профессорам: Маркса отталкивала старообразность духа в молодом человеке, который слыл великим революционером. Как известно, большая часть книги написана была за десять лет до ее появления в свет.