Карл Маркс. История жизни

Ему не дано было спуститься до той низкой ступени полемики, на которой можно убедить филистеров, хотя основная задача его была именно в том, чтобы разбить наголову предрассудки буржуазных кругов. Книга его, однако, убе дила только «всех значительных людей», как наивно, но удачно выразилась в своем письме жена Маркса; другими словами, она убедила тех, которым вообще не приходилось доказывать, что Маркс не разбойник, каким его хотел изобразить Фохт, но которые обладали достаточным вкусом и пониманием, чтобы оценить литературные достоинства книги. «Даже старый враг Руге называл ее занимательной басней», — писала г-жа Маркс. Но для отечественных пошляков книга Маркса была мало доступна и едва ли проникла в их круги; еще во времена закона о социалистах такие претенциозные писатели, как Бамбергер и Трейчке, вытаскивали на свет «серную банду» Фохта как свидетельство против немецкой социал-демократии.

К этому присоединилась обычная неудача, преследовавшая Маркса во всех делах, — на этот раз не без его собственной вины. Энгельс настаивал на том, чтобы книга о Фохте была напечатана и издана в Германии, что было уже возможно при тогдашнем положении печати; Лассаль также это советовал. Он, впрочем, имел в виду только то, что это обойдется дешевле, между тем как Энгельс выдвигал более веские соображения: «Мы уже сто раз проделывали опыт с эмигрантской литературой, и всегда это ни к чему не приводило; только бросаешь на ветер труд и деньги, и в результате — одна досада. Какая польза от ответа Фохту, если никто его не прочтет». Но Маркс настоял на том, чтобы печатание работы было передано одному молодому немецкому издателю в Лондоне на условии одинакового участия в прибылях и убытках, причем ему уплачивалось 25 фунтов стерлингов в виде задатка на расходы по печатанию; эта сумма составилась из 12 фунтов от Боркгейма и 8 фунтов, внесенных Лассалем. Новая фирма оказалась, однако, весьма шаткой; она не только не устроила доставку книг в Германию, но скоро прекратила свое существование. Маркс не получил ни гроша назад из своего задатка, и ему пришлось еще столько же приплатить по иску одного из компаньонов издателя. Он не позаботился о том, чтобы облечь свой договор с издателем в письменную форму, и потому все издержки по предприятию пали на него.

Когда начался спор с Фохтом, один из друзей Маркса, Имандт, писал ему: «Не хотел бы я быть осужденным писать об этом и буду в высшей степени удивлен, если ты сочтешь возможным впутаться в эту кашу». Точно так же отговаривали Маркса русские и венгерские эмигранты. Теперь, пожалуй, можно пожалеть, что Маркс не послушался их советов. Дьявольская распря доставила ему несколько новых друзей и снова укрепила его дружественные связи с лондонским рабочим просветительным союзом, который немедленно со всей энергией стал на его сторону. Но она скорее послужила помехой, чем помощью для великого труда его жизни: она потребовала драгоценных жертв временем и силами, которые Маркс затратил без действительной пользы, и повлекла за собой тяжкие семейные заботы.

Домашние и личные дела

Еще больше, чем сам Маркс, от «ужасных неприятностей из-за гнусных нападок» Фохта страдала жена Маркса, преданная мужу всей душою. Они стоили ей многих бессонных ночей. Она долгое время мужественно все переносила и тщательно переписывала объемистую рукопись для печати, но, едва закончив работу, слегла. Приглашенный врач заявил, что она заболела оспой и что детей необходимо немедленно увести из дому.

Наступили ужасные дни. Детей взяли к себе Либкнехты, а Маркс вместе с Ленхен Денут приняли на себя уход за больной. Она невыразимо страдала от жгучей боли, от бессонницы, от смертельного страха за мужа, который не отходил от ее кровати, от потери всех внешних чувств, причем сознание все время не оставляло ее. Только через неделю наступил спасительный кризис благодаря тому обстоятельству, что ей дважды была сделана противооспенная прививка. И врач сказал, когда больная выздоровела, что эта ужасная болезнь имела и свои счастливые стороны. Нервное возбуждение, в котором жила госпожа Маркс в течение многих месяцев, способствовало тому, что она схватила заразу где-нибудь в лавке, в омнибусе или в другом месте; но, не случись этой болезни, ее нервное состояние привело бы к опасной нервной горячке или чему-либо подобному.

Едва только она стала выздоравливать, как сам Маркс свалился с ног; он заболел от тревоги за жену, от забот и всякого рода терзаний. В первый раз выступила в острой форме его хроническая болезнь печени. Его болезнь врач тоже приписывал постоянным волнениям. За книгу о Фохте, стоившую ему столько труда, Маркс не получил ни гроша; «Нью-йоркская трибуна» в это же время опять уменьшила наполовину его гонорар, и кредиторы снова стали осаждать дом. После своего выздоровления Маркс решился, как писала об этом его жена госпоже Вейдемейер, «совершить разбойничий набег на Голландию, страну своих отцов, табака и сыра»; он надеялся раздобыть от своего дяди хоть сколько-нибудь презренного металла.