Карл Маркс. История жизни

Еще не прошло двух месяцев после того, как книга вышла в свет, когда Маркс так писал Энгельсу, а в такой краткий срок не мог появиться серьезный критический разбор. Поскольку же дело шло не об основательности отзыва, а лишь о том, чтобы «поднять шум» — Маркс считал это сначала самым нужным для воздействия на Англию, — то Энгельс и Кугельман прилагали все усилия, какие только были возможны, и нельзя упрекнуть их в чрезмерной щепетильности. Они достигли к тому же значительных результатов. Им удалось поместить во многих буржуазных газетах за метки о выходе книги и перепечатки предисловия. Они изготовили даже сенсационную рекламу по представлениям тогда шнего времени — биографическую статью о Марксе, и передали его портрет для напечатания в журнале Gartenlaube; но сам Маркс просил их воздержаться от такой «штуки». «Я считаю это скорее вредным, чем полезным, и не соответствующим достоинству человека науки. Редакция энциклопедического словаря Мейера уже давно письменно просила у меня доставить ей мою биографию. Я не только не послал, но даже не ответил на письмо. Каждый спасается на свой манер». Изготовленная Энгельсом для Gartenlaube статья — «сфабрикованная с величайшей поспешностью и в самой неотесанной форме пустяковина», как ее назвал сам автор, — позднее появилась в «Будущности», органе Иоганна Якоби, издаваемом с 1867 г. в Берлине Гвидо Вейссом, и имела затем любопытную судьбу. Она была в сокращенном виде перепечатана Либкнехтом в «Демократическом еженедельнике» и вызвала нелестное замечание Энгельса: «Вильгельм дошел до того, что не смеет даже сказать, что Лассаль лишь списывал у тебя, и притом с ошибками. Вся биография кастрирована таким умолчанием, и незачем было ее печатать». Либкнехт, как известно, вполне разделял сказанное в вычеркнутых фразах, но он не хотел вызывать раздражения у группы лассалевцев, которые только недавно отпали от Швейцера и именно в то время помогали основать фракцию эйзенахцев. Итак, не только книги, но даже статьи имеют свою судьбу.

Но если и не в первые же месяцы, то все-таки в скором времени Маркс дождался нескольких хороших критических разборов своей книги. Таковыми были отзывы Энгельса в «Демократическом еженедельнике», Швейцера — в «Социал-демократе» и Иосифа Дитцгена также в «Демократическом еженедельнике». Не говоря об Энгельсе, относительно которого это само собою разумелось, Маркс признал, что и Швейцер, несмотря на отдельные ошибки, сумел одолеть книгу и понять, в чем в ней центр тяжести; а в Дитцгене, о котором он в первый раз услышал только после появления своей книги, Маркс приветствовал философский склад ума, не высказывая в остальном преувеличенно высокого мнения о нем.

В 1867 г. появился первый отзыв «специалиста». Таковым был Дюринг. Он написал рецензию о книге Маркса в приложениях к словарю Мейера, не уловив при этом, как думал Маркс, новизны главных элементов содержания «Капитала». В общем, однако, Маркс был не недоволен этой критикой. Он даже назвал ее «очень приличной», хотя и догадывался, что Дюринг написал свою статью не столько из интереса и сочувствия к книге, сколько из злобы к Рошеру и прочим университетским авторитетам. Энгельс сразу отнесся менее благожелательно к статье Дюринга и выказал этим больше дальновидности, чем Маркс. Это обнаружилось на деле, когда Дюринг вскоре переменил фронт и не находил достаточно сильных слов для осуждения книги Маркса.

Опыт Маркса и с другими «специалистами» был не менее печальный. Еще восемь лет спустя один из этих господ, предусмотрительно умалчивая о своем имени, выпалил, подобно оракулу, что Маркс, как «самоучка», проспал целую эпоху в науке. После таких и подобных отзывов становится понятной та горечь, с которою Маркс обыкновенно отзывался о такого рода людях. Он только, быть может, приписывал слишком многое их злому умыслу и недостаточно считался с их невежеством. Его диалектический метод был им действительно непонятен. Это обнаруживалось особенно в том, что даже люди, не лишенные лучших намерений, а также и экономических знаний, лишь с трудом разбирались в книге Маркса. И напротив того, люди не слишком твердые в экономике и даже более или менее враждебные коммунизму, но хорошо усвоившие диалектику Гегеля отзывались о книге Маркса с большим воодушевлением.