Карл Маркс как революционер и экономист. От рабочих кружков к незавершенному «Капиталу»

Далее еще несколько страниц посвящены своеобразию протекания нынешнего спада, после чего следует:

Во-вторых: огромная масса материалов, полученных мною не только из России, но и из Соединенных Штатов и т. д., дает мне приятный предлог продолжать мои исследования, вместо того, чтобы окончательно обрабатывать их для опубликования.

Абсолютно никакой спешки со «вторым томом» не наблюдается. Более того, оказывается, что и спешить-то некуда. Какие наши годы! Успеется…

В-третьих: мой врач предостерегает меня, требуя значительно сократить мой «рабочий день», если я не желаю оказаться в том же состоянии, в котором я находился в 1874 г. и в последующие годы, когда у меня были головокружения и я становился неработоспособным после нескольких часов серьезных занятий (34/288 и дальше).

Стало быть, заключаем мы, состояние здоровья благополучное – лишь бы не испортить чрезмерной работой. Посему работаем понемногу. Потихоньку продолжаем исследования на массе новых материалов и терпеливо ждем дальнейшего развития кризиса.

За четыре года до прихода Смерти. Полная туфта.

Из множества подобных сообщений Маркса составилась впоследствии другая версия незавершенности «Капитала» – стремление Маркса включать все новые и новые материалы, расширяя круг исследуемых вопросов, по причине чрезвычайной научной добросовестности.

* * *

В марксологии существует давняя – выверенная и апробированная – традиция объяснения незавершенности «Капитала». Традиция та представляет собой перечень различных обстоятельств, не слишком противоречащих друг другу, отчего все вместе взятые обстоятельства можно рассматривать как единую комплексную версию.

В различных источниках и в различных местах «Сочинений» (комментарии Издателя) приводятся то одни, то другие объяснения из этой комплексной версии – в разных наборах и в разном порядке.

Не отсылая читателя к конкретным источникам (их достаточно много, чтобы читатель смог убедиться, что мы ничего не присочиняем, и слишком много, чтобы имело смысл перечислять их все здесь), мы попытались свести вместе всё, что приводится там и сям в качестве ответов на роковой вопрос о продолжении «Капитала».

Таким образом, и составилась комплексная версия, которую мы ниже излагаем почти своими словами.

ИТАК, завершению «Капитала» помешало следующее:

1) загруженность Маркса подготовкой иноязычных переводов и немецких переизданий I тома «Капитала»;

2) перегруженность Маркса текущей политической борьбой;

3) необходимость отдавать много времени «разносторонней деятельности» (23/790 – словами Издателя) в Генеральном Совете Интернационала;

4) постоянная материальная нужда Маркса и его семьи;

5) чрезвычайная научная добросовестность и скрупулезность Маркса, его строгая самокритика;

6) ухудшающееся состояние здоровья, учащение болезней.

Очень внушительно. Весьма серьезно. Так и подмывает бросить в лицо публике: «Вопросы есть?» – и услышать всеобщее молчание.

Вопросы, конечно, есть. Мы дойдем и до них. Пока же мы должны согласиться с тем, что даже половины из приведенного перечня хватило бы для исчерпывающего ответа на общий вопрос о том, что помешало Марксу завершить «Капитал».

Зная дикую работоспособность Маркса (по 200 листов за 3 года!); его реальную функцию диктатора Генерального Совета Интернационала; его разносторонние интриги в социалистическом движении Германии, Франции, Англии, США, Швейцарии, России; его манеру постоянно затягивать окончание своих экономических работ, нарушая сроки, им же самим себе поставленные, и обещания, данные издателям и адресатам; болезненность его организма и периодическую потерю работоспособности – зная обо всем этом, говорим мы, трудно обвинить Карла Маркса в том, что вместо подготовки к печати продолжения «Капитала» он попросту валял дурака.

За всеми перечисленными обстоятельствами стоят факты, в числе которых немало засвидетельствовано объективными источниками.

Количество прижизненных переизданий и переводов I тома «Капитала» хорошо известно. Второе немецкое издание – 1872 г., издание русского перевода – также 1872 г., издание французского перевода (отдельными выпусками) – 1872–1875 гг.

Всё.

Больше ничего не было до 1883 г., то есть в течение восьми лет.

* * *