Карл Маркс. Любовь и Капитал. Биография личной жизни

«Я более всего огорчена тем, что ее последнее письмо так и не дошло до тебя. Она была бы безутешна, знай она об этом. Ей стоило таких усилий написать его, она столько в него вложила и так ждала ответа, что потеря этого письма — непоправимая утрата».

Лаура намекнула, что Тусси могла не отправить письмо из эгоизма и болезненной ревности избалованного ребенка, которого привела в негодование такая любовь матери к ее старшей сестре {50}. Подобную инсинуацию можно отнести к результатам вражды между Лаурой и Тусси, и в письме к Женнихен Тусси описывает, как болезненно было бы для матери узнать, что письмо утрачено, поэтому она просит Женнихен сделать вид, что она его получила {51}.

В конце октября доктор разрешил Марксу повидаться с женой. Годы спустя Тусси писала:

«Никогда не забуду то утро, когда он почувствовал в себе достаточно сил, чтобы войти в комнату дорогой мамы. Вместе они снова были молоды — цветущая девушка и обаятельный юноша… Но не бессильный старик и умирающая старуха!» {52}

Маркс скажет после, что ждал 7 лет, чтобы жениться на Женни, — но они показались ему семью днями, потому что он очень любил ее. Тусси писала, что всю свою жизнь он не любил, — он был влюблен в нее {53}.

В том же месяце социал-демократы в Германии выиграли еще три места в Рейхстаге. Если Бисмарк своими законами преследовал цель задушить рабочее движение, то его планы провалились, движение просто ушло в подполье и стало еще сильнее {54}. Даже одурманенная морфием Женни Маркс понимала значение происходящего и вместе с Марксом и Энгельсом радовалась результатам выборов {55}.

Старые бойцы собирались у ее постели и тихо удивлялись тому, как далеко завела их жизнь. Прошло полвека — но короли утратили свое божественное происхождение, а рабочие — эти порабощенные массы людей, терпеливо принимавшие свою судьбу и не знавшие своей силы — ныне входили в правительства.

Однако, несмотря на эти выдающиеся успехи, Женни не считала, что ее муж занял свое место в пантеоне великих мыслителей, во что она верила в юности. Она не считала, что его шедевр, «Капитал», изменил мир, как обещал Маркс. Она пожертвовала своей жизнью и жизнью своих детей ради идеалов, вдохновлявших ее мужа, — но теперь ей не суждено было дожить до того времени, когда эти идеалы станут реальностью.

В конце ноября по всему Вест-Энду появились рекламные плакаты ежемесячного обзора «Лидеры современной мысли», в котором появилась первая независимая статья на английском языке, восхваляющая главный труд жизни Маркса. 30 ноября он сидел у постели Женни и взволнованно зачитывал ей статью молодого человека по имени Белфорд Бакс {56}, который писал, что «Капитал» воплощает в себе разработку доктрины экономики, своим революционным характером и значением сопоставимой с системой Коперника в астрономии или законом всемирного тяготения в механике» {57}.

Даже Энгельс не мог бы написать лучше. Женни была в восторге. Пусть обыватели отказывались это признавать, но она-то всегда знала, что ее муж — гений. Маркс вспоминает ее глаза — «огромные, полные любви и сияющие больше, чем прежде» {58}.

Женни умерла два дня спустя, 2 декабря 1881 года. Ей было 67 лет.

Женни Маркс похоронена на кладбище Хайгейт, в неосвященной земле, рядом со своим внуком Каро. Маркса на похоронах не было. Никто из семьи не хотел, чтобы он, в его состоянии, выходил на холод. Женни даже своей сиделке сказала перед смертью: «Мы непубличные люди!»

Энгельс стоял на его месте во время церемонии и читал панегирик:

«То, что эта жизнь, свидетельствующая о столь ясном и критическом уме, о столь верном политическом такте, о такой страстной энергии, о такой великой самоотверженности, сделала для революционного движения, не выставлялось напоказ перед публикой, не оглашалось на столбцах печати. То, что она сделала, известно только тем, кто жил вместе с ней. Но одно я знаю: мы не раз еще будем сожалеть об отсутствии ее смелых и благоразумных советов; смелых без бахвальства, благоразумных без ущерба для чести. Мне незачем говорить о ее личных качествах. Ее друзья знают их и никогда их не забудут. Если существовала когда-либо женщина, которая видела свое счастье в том, чтобы делать счастливыми других, — то это была она» {60}.[80]

Со всего света посыпались соболезнования — по мере того, как друзья и члены партии узнавали о смерти Женни Маркс. Сибилла Гесс, не видевшая Женни со времен Брюсселя, писала:

«С ее смертью Природа уничтожила собственный шедевр, ибо никогда я не встречала столь одаренной и очаровательной женщины» {61}.

Однако, как когда-то сам Маркс говорил своей дочери, слова утешения и ободрения мало помогают, когда на человека обрушивается такая потеря. Между собой его друзья были очень обеспокоены — что же будет с ним после смерти его жены.

Энгельс ответил на этот вопрос наиболее точно.

«Мавр тоже умер» {62}.

43. Лондон, 1882