Читаем Карло Гольдони. Комедии; Карло Гоцци. Сказки для театра; Витторио Альфьери. Трагедии полностью

ДавидОтсутствия вины.СаулЧто вижу?!МелхолаБоже!ИонафанЧто ты наделал?!АвенирДерзость!ИонафанАх, отец!..МелхолаОтец, вот муж мой, ты его мне дал.СаулЧто вижу я?ДавидМой царь! Давно хотелТы головы моей. Так вот — бери,Секи ее.СаулЧто слышу?.. О Давид!В тебе вещает бог; тебя привелКо мне господь…ДавидДа, царь, тот, кто господь,Тот, кто меня, несмелого юнца,Лицом к лицу тогда поставил в ЭлеС той непомерной спесью, с Голиафом,Вооруженным с ног до головы,Тот, кто потом твоим суровым ратямПобеду присовокуплял к победеИ для своих непостижимых целейНезримо направлял мою десницуК деяньям, — да! тот бог, который велМеня к тебе с победой. Как желаешь —В рядах бойцов иль на челе у войска, —Прими меня. Пусть будет враг повергнутСперва, пусть аквилон развеет тучи,Которые скопились над тобой;Потом, Саул, казнишь меня в награду.Ни одного движенья, ни волненьяТебе не будет стоить смерть моя.Ты скажешь: «Сгинь, Давид!» — и АвенирУбьет меня. — Я буду без мечаИ без щита, носить мне не присталоОружье во дворце у господина,Оно для тех, что лишены терпенья,Смирения, молитвы и любви.Пускай, коли того захочет бог,Погибну как твой сын, а не как враг.Так на горе готов был кровь отдатьСын праотца; ни знаком, ни движеньемНе показал он неповиновенья.Над ним была занесена рукаДля убиенья зверского, а онОтцу другую руку целовал.Вели мне быть, как он, все отними.Господь меня великим сделал, онВ прах превратит меня.СаулКакой туманВ моих незрячих старческих глазахРазвеял ты! О, что я слышу сердцем!..Ты смел в речах, Давид. Ты смелым был,Но, ослепленный собственной гордыней,Дерзнул презреть меня, превысить власть,Мой блеск присвоить, а хвалы похитить.Пусть был бы я не царь твой — свежий воин,Ты пренебрег заслуженным бойцом!Великодушный, здесь ты не был им.Тебе израильские пели жены:«Давид, герой, убил он тьмы и тьмы,Саул лишь тыщи». Ах, я был пронзенТой песнею. А ты им не ответил:«Саул, когда был молод, убивалНе тысячу, а тоже тьмы, он — воин,Он сотворил меня».ДавидЯ говорил,Но тот, кто был ключарь твоих ушей,Кричал: «Давид, он слишком на виду.Он на устах у всех, в сердцах у многих,Коль не убить, то как его пресечь?»А мог бы Авенир сказать царюНе так искусно, но зато правдиво?«Давид намного превзошел меня,Поэтому его я ненавижу,Завидую, мечтаю сжить со света».АвенирИзменник! А в тот день, когда ты шелШушукаться с своими вещунами,Когда царю ты подлые тенетаРаскидывал, когда средь филистимлянСкрывался, среди недругов нечистыхДни проводил, с подручными своимиНе прерывая тайные сношенья, —Я ль наговаривал? А может, тыТворил все это? Поначалу ктоРасполагал царя к тебе и ктоСоветовал принять тебя в зятья?Я, Авенир, один…МелхолаНет, я ДавидаСама добилась, доблестью егоУвлечена. Он был моим дыханьем,Мечтою тайной, был моей надеждой.В нем жизнь моя. И даже в низшем званье,И даже в жалкой нищете ДавидСпособен сердце одарить моеЩедрей, чем все властители Востока.СаулНо чем, Давид, улики АвенираТы опровергнешь? Отвечай: не ты лиСкрывался в Филистии? СеменаЗлодейских смут не ты ль в народе сеял?Не ты ли, наконец, на жизнь царя,На жизнь отца второго, посягалНе раз?ДавидПусть за меня ответит этотЛоскут от царской мантии твоей.Узнал его? Возьми: сличи.СаулА ну-ка!И вправду — мой… Да где ты это взял?ДавидВзял у тебя. От мантии твоейМечом отрезал. — Помнишь об Енгадде?Там, где меня ты загонял, как зверя,Чтобы казнить, в пещере близ ручьяТогда я укрывался; там и тыОдин, оставив всех своих воякНа страже близ ее крутого входа,Прилег соснуть на мягких покрывалахИ мирно задремал… О, небо! КакТы мог заснуть с душою, полной злобы?Уж не смеется ли порой господьНад замыслами нашими? ТогдаЯ мог убить тебя и мог бежать,Я знал запасный выход: и тому,Что мог я, вот свидетель — твой лоскут.Ты, царь, великий, гордый, во главеОтряда воинов, ты был в рукахПрезренного изгнанника… А гдеБыл Авенир, недреманное око?Так служит он? Так бережет царя?Гляди, кого ты одарил доверьемИ на кого ты обратил свой гнев!Неужто у тебя теперь нет знакаВеликодушья, верности и чести,И нету знака преданности малой,И ярой зависти, и небреженья,Присущих Авениру?СаулПобедил…Ты победил, сын мой! А ты молчиИ слушай, Авенир!МелхолаО, радость!ДавидЦарь!ИонафанО, день счастливый!МелхолаО, супруг!СаулСей деньИ впрямь есть день веселья и победы.Хочу, чтоб ты начальствовал в бою;Пусть стерпит Авенир, я так желаю.Тягаться можете в уничтоженьеВрагов. Ионафан, ты рядом с братомСражаться будешь; за тебя в ответе —Давид, а ты в ответе за него.ИонафанНачальником — Давид, порукой — бог.МелхолаБог возвратил тебя, он — сбережет…СаулДовольно! Сын мой, перед долгим боемВойди в шатер, чтоб отдохнуть. ПускайЛюбимая жена смягчит страданьеРазлуки вашей, пусть своей рукойТебе нальет и за столом прислужит.Ах, дочь, исправь, насколько это можно,Родителя невольные ошибки.
Перейти на страницу:

Все книги серии БВЛ. Серия первая

Махабхарата. Рамаяна
Махабхарата. Рамаяна

В ведийский период истории древней Индии происходит становление эпического творчества. Эпические поэмы относятся к письменным памятникам и являются одними из важнейших и существенных источников по истории и культуре древней Индии первой половины I тыс. до н. э. Эпические поэмы складывались и редактировались на протяжении многих столетий, в них нашли отражение и явления ведийской эпохи. К основным эпическим памятникам древней Индии относятся поэмы «Махабхарата» и «Рамаяна».В переводе на русский язык «Махабхарата» означает «Великое сказание о потомках Бхараты» или «Сказание о великой битве бхаратов». Это героическая поэма, состоящая из 18 книг, и содержит около ста тысяч шлок (двустиший). Сюжет «Махабхараты» — история рождения, воспитания и соперничества двух ветвей царского рода Бхаратов: Кауравов, ста сыновей царя Дхритараштры, старшим среди которых был Дуръодхана, и Пандавов — пяти их двоюродных братьев во главе с Юдхиштхирой. Кауравы воплощают в эпосе темное начало. Пандавы — светлое, божественное. Основную нить сюжета составляет соперничество двоюродных братьев за царство и столицу — город Хастинапуру, царем которой становится старший из Пандавов мудрый и благородный Юдхиштхира.Второй памятник древнеиндийской эпической поэзии посвящён деяниям Рамы, одного из любимых героев Индии и сопредельных с ней стран. «Рамаяна» содержит 24 тысячи шлок (в четыре раза меньше, чем «Махабхарата»), разделённых на семь книг.В обоих произведениях переплелись правда, вымысел и аллегория. Считается, что «Махабхарату» создал мудрец Вьяс, а «Рамаяну» — Вальмики. Однако в том виде, в каком эти творения дошли до нас, они не могут принадлежать какому-то одному автору и не относятся по времени создания к одному веку. Современная форма этих великих эпических поэм — результат многочисленных и непрерывных добавлений и изменений.Перевод «Махабхарата» С. Липкина, подстрочные переводы О. Волковой и Б. Захарьина. Текст «Рамаяны» печатается в переводе В. Потаповой с подстрочными переводами и прозаическими введениями Б. Захарьина. Переводы с санскрита.Вступительная статья П. Гринцера.Примечания А. Ибрагимова (2-46), Вл. Быкова (162–172), Б. Захарьина (47-161, 173–295).Прилагается словарь имен собственных (Б. Захарьин, А. Ибрагимов).

Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

Мифы. Легенды. Эпос

Похожие книги