Карлос Кастанеда, книги 1-2 (ред. В.О.Пелевин, carlitoska)

Бесполезно было упорствовать в попытках получить рациональное объяснение. Я сказал ему, что не хочу спорить или задавать глупые вопросы, но если я соглашусь с мыслью, что можно терять собственное тело, то я потеряю всю свою рациональность. Он сказал, что я преувеличиваю, как обычно, и что ничего я не потерял и не потеряю из-за маленького дымка.

Вторник, 28 января 1964 года.

Я спросил дона Хуана о том, можно ли дать дымок любому, кто захочет испытать такой опыт. Он убежденно заявил, что дать дымок кому бы то ни было — совершенно то же самое, что и убить его, потому что вести этого человека будет некому. Я попросил дона Хуана объяснить, что он имеет в виду, он сказал, что я здесь, живой и говорю с ним, потому что он вернул меня назад. Он сохранил мое тело. Без него я бы никогда не проснулся.

— Как ты сохранил мое тело, дон Хуан?

— Ты узнаешь об этом позднее, но ты должен научиться делать это самостоятельно. Вот почему я хочу, чтобы ты научился как можно большему, пока я еще рядом с тобой. Ты потерял достаточно много времени, задавая мне глупые вопросы. Но может быть, это и не твое призвание — научиться всему о дымке.

— И что же мне делать?

— Позволь дымку обучить тебя всему, чему сможешь научиться.

— Разве дымок тоже учит?

— Конечно, он учит!

— Он учит так же, как Мескалито?

— Нет, он не учитель, как Мескалито. Он не показывает таких же вещей.

— Но чему же тогда учит дымок?

— Он показывает, как обращаться с его силой и как научиться принимать его как можно чаще.

— Твой олли очень пугает меня, дон Хуан. Это непохоже ни на что из того, что я испытывал ранее. Я думал, что я сошел с ума.

По какой-то причине это была самая упорная мысль, которая приходила мне в голову. Я воспринимал все с точки зрения человека испытавшего и другие галлюциногенные переживания, с которыми мог сравнивать, и единственное, что снова и снова приходило мне в голову, это что с дымком теряешь рассудок.

Дон Хуан отверг мои страхи, сказав, что то, что я чувствовал, было его невообразимой силой. И для того, чтобы управлять этой силой, необходимо вести сильную жизнь. Причем это касается не только подготовительного периода, но определяет и отношение человека ко всему после опыта. Он сказал, что дымок так силен, что человек может соответствовать ему только за счет своей стойкости. Иначе его жизнь будет разбита на куски.

Я спросил, имеет ли дымок одинаковое действие на каждого. Дон Хуан сказал, что дымок производит изменение, но далеко не в каждом.

— Тогда какова же особая причина того, что дымок произвел изменения во мне?

— Это, я думаю, очень глупый вопрос. Ты послушно следовал всем требуемым шагам. Нет никакого чуда в том, что дымок изменил тебя.

Я еще раз попросил его рассказать о том, как я выглядел. Я хотел узнать о том, как я выглядел, так как мысль о бестелесном существе, которую он во мне поселил, была поистине невыносимой. Он сказал, что, по правде говоря, он боялся смотреть на меня. Он чувствовал то же самое, что должен был чувствовать его бенефактор, когда дон Хуан курил в первый раз.

— Почему ты боялся? Я выглядел таким страшным? — спросил я.

— Я до этого никого не видел курящим.

— Ты не видел, как курил твой бенефактор?

— Нет.

— Ты даже никогда не видел себя самого?

— Как я мог видеть?

— Ты мог бы курить перед зеркалом.

Он не ответил, а уставился на меня и потряс головой. Я спросил, можно ли смотреть на себя самого в зеркало. Он сказал, что хотя это и возможно, но бессмысленно — так как, пожалуй, умрешь от испуга или от чего-нибудь еще.

Я спросил:

— Значит, при этом выглядишь устрашающе?

— Я всегда хотел это узнать, — ответил он, — и все же я не спрашивал и не глядел в зеркало. Я даже не думал об этом.

— Но как же я тогда смогу узнать?

— Тебе надо ждать, так же как ждал я, пока не сумеешь передать дымок кому-нибудь еще — конечно, если ты когда-либо освоишь его. Тогда и увидишь, как при этом выглядит человек. Таково правило.

— Что будет, если я буду курить перед фотокамерой и сделаю снимок самого себя?

— Я не знаю. Вероятно, дымок обратится против тебя. Мне кажется, ты находишь его столь безобидным, что считаешь, с ним можно играть.

Я сказал, что вовсе не собираюсь с ним играть, но ранее он говорил мне, что дымок не требует определенных шагов, и я подумал, не будет большого вреда в том, чтобы попытаться узнать, как ты выглядишь. Он поправил меня, сказав, что имел в виду необязательность определенного порядка действий с дымком в отличие от действий с травой дьявола — все, что требуется для дымка, сказал он, это правильное отношение, и с этой точки зрения следует быть точным в соблюдении правил. В качестве примера он объяснил, что не имеет значения, какая из составных частей курительной смеси собрана первой, если количественное соотношение соблюдено.

Я спросил, будет ли какой-нибудь вред, если я расскажу другим о том, что я испытал. Он ответил, что есть два секрета, которые нельзя раскрывать: как приготовить курительную смесь и как возвращаться. Все остальное, относящееся к этому предмету, не важно.

8