Карнавал

Он посмотрел на балку в потолке. Кто и когда положил эту балку? Знал ли тот человек, чему эта балка послужит? Наверное, знал – балка расположена очень удобно. Зачем жить, если в жизни ничего не происходит? Зачем, если в жизни нет ничего, кроме глупостей и разочарований? Как странно – для того чтобы умереть не нужно никакой причины. А значит, каждую секунду жизнь висит на волоске. И вот волосок оборвался. На эту балку так и просится петля. А веревку, говорят, нужно намыливать. Эта комната – такой знакомый запах; столько случайностей привели его сюда; тысячи тысяч «если бы не…»

Еще полчаса он готовился. Он долго обдумывал, закрывать ли дверь изнутри. В конце концов решил не закрывать – быстрее найдут. Плохо, если красиво умерший человек будет некрасиво пахнуть. Почему нас волнует то, что будет после смерти? Что это – надежда умереть не полностью? Рудимент веры в иноматериальное бессмертие?

Он подставил стол, а на стол поставил маленький трехногий табуретик. Он боялся, что у табуретика разъедутся ножки.

Он стоял на табуретике и смотрел в окно. Из-под потолка комната казалась незнакомой и жуткой, будто знакомое лицо, искаженное, как резиновая маска. Будто бы он и не жил здесь пять лет. Жил ли? Да или нет? – это так важно. Нет, не важно.

Железнодорожный переезд тоже выглядел необычно, хотя каждый камешек был знаком. У рельс стояли парень и девушка. Девушка была маленького роста и казалась совсем ребенком. Через переезд на огромной скорости промчалось такси. Девушка-ребенок помахала ладошкой и повернулась, чтобы поцеловаться. Промчались еще две машины; вторая чуть не снесла столб.

– Что-то случилось, – сказал Стрелочник и услышал эхо собственного голова, так, будто комната уже стала пустой. Эхо продребезжало в стенах и стало превращаться в странный спиральный звук.

Он узнал вой сирены.

На переезд выскочила ярко-желтая медицинская машина. Машина была большой и неуклюжей – на такой скорости она не могла увернуться от столба. Стрелочник закрыл глаза и сразу открыл их, чтобы не пропустить ничего.

Удар – машина развернулась, лобовое стекло вылетело, за ним вылетел один из сидевших в кабине.

Девушка с парнем поцеловались напоследок и побежали вверх, вдоль стены, в сторону города. Стрелочник сошел с трехногого табуретика и зачем-то взял его в руку.

Внезапно стало тихо – выключилась сирена. Проснувшаяся весенняя мошка тарабанила крылышками в грязное стекло.

Держа в руке табуретик, он вышел из комнаты. Человек, лежащий на асфальте, был жив. Стрелочник оттащил его в сторону. Второй очнулся сам и вышел из машины, придерживая сломанную руку. Он не очень пострадал. Тому, который вылетел на асфальт, пришлось хуже.

– Зачем вам это? – спросил человек со сломанной рукой.

– Что? – удивился Стрелочник. – Это стульчик. Я собирался… (он не посмел сказать правду) сесть.

– Зачем сесть?

– То есть это, – сказал Стрелочник и внезапно догадался, – это, я сейчас.

Он подошел к двери и взглянул на паука. Сейчас он очень сомневался. Таких больших пауков не бывает. Неужели? Подставив табуретик, он поднялся поближе. Боже мой – так и есть! К кирпичу прилепился прошлогодний маленький листок, черенком вниз. Если смотреть с порога, то очень похоже на паука. Нет, не очень похоже.

– Эй!

– Сейчас, сейчас, – он отбросил табуретик и поспешил на помощь.

Толстячок открыл глаза и попытался повернуть голову. Высокий и худой, в мятом халате под курткой, проследил за его взглядом, сходил и принес шапку с козырьком.

– Я чинил дверь, – зачем-то попробовал оправдаться Стрелочник.

Высокий и худой презрительно посмотрел на него.

– Мы не имеем права, – сказал толстячок.

– Что случилось? – спросил Стрелочник.

– Не… не… права ее упустить.

– Кого?

– Ее. Ее нужно остановить.

– Я не могу, – сказал высокий в халате, – у меня рука сломана.

– А вы? – взмолился толстячок.

– Что я?

– А вы умеете водить машину?

– Умею, – сказал Стрелочник.

– Тогда скорее, догоните ее. Ее нельзя упустить, ее нельзя…

– Как же вы?

– Не думайте обо мне. Я поклялся служить медицине, я могут отдать за нее жизнь.

– Дело плохо, – сказал высокий, – он заговаривается.

– Нет! Догоните ее, догоните! – толстячок закрыл глаза. Ему явно становилось хуже.

– Ну что же, – сказал высокий, – давайте, только учтите, что она очень опасна.

– Она в такси? – спросил Стрелочник.

– В такси.

– Но она очень быстро ехала.

– Мы тоже. Как, по-вашему, почему?

– Я понимаю, понимаю, – сказал Стрелочник. – Я уже еду.

Он почувствовал, как его жизнь снова наполняется смыслом. Он направился к машине. Наконец-то я делаю что-то большее, чем глупость, подумал он. Он не знал, что ошибается.

Но глупостью меньше, или больше – какая разница? Ведь жизнь состоит из глупостей и разочарований, на то она и жизнь.

29

Любовь. Она подкрадывается, как злая девочка с сачком, и ловит тебя, как бабочку, отдыхавшую на солнечном зеленом листке. Она подкрадывается медленно, но набрасывает сачок внезапно.