Каролина: между дождем и градом

— Твоей маме нужен был еще ребенок, чтобы вся гиперзабота не перекидывалась на тебя.

Часть меня хотела верить, мол, это действительно воля Валентины. Но… Будем честны: чтобы оказаться на Мальдивах в данное время, Владимир должен был вылететь не позднее, чем через час после нашего с Марком отлета. Это значило лишь одно: старший Орлов пристально следил за нашими передвижениями. Или конкретно за моими.

«Только, — появился резонный вопрос в голове, — зачем ему это? Если все точки над «и» уже расставлены!»

— Это невозможно, — вернул меня в реальность муж, качая головой. — Папа не может иметь детей, поэтому брата или сестру мне не видать.

— Что? — наигранно удивилась я, цепляясь за возможность узнать больше. — Почему?

Парень неуверенно пожал плечами, брови его сошлись на переносице:

— Кажется, мама забеременела мною сразу после свадьбы еще в восемнадцать лет. А через два года папа переболел какой-то инфекцией. Он пытался лечиться, но потом закрыл эту тему раз и навсегда.

— Болезненная? — понимающе кивнула я, навострив уши.

— Очень, — Марк пристально смотрел отцу в след. Несмотря на то, что между нами было огромное расстояние, стеклянные стены открывали прекрасный вид на то, как Владимир с Валентиной неторопливо заносят чемоданы. Старший Орлов не выпускал меня из внимания дольше, чем на тридцать секунд. — Мама говорила, что папа одно время мечтал о большой семье, а потом просто свыкся и выкинул это из головы. Кстати говоря… Пойду поздороваюсь с мамой!

Марк ушел прочь, а я вернулась на лежак. Данное место перестало радовать и успокаивать, я напряженно смотрела перед собой, не в силах привести дыхание в норму. А потом я ощутила ЭТО.

Холодный пот образовался у основания шеи, медленно скользнул вниз до самых пят. Волосы на теле встали дыбом, а внутренности сжались в ком. Мое животное нутро ощущало хищника за спиной, выжидающего добычу…

— Зачем вы приехали? — мой голос звенел в пустоте. Не было слышно шагов, дыхание или шелеста ткани. Я просто была уверена: Орлов прямо у меня за спиной.

— Ты знаешь, — отрезал он, и я вздрогнула, сглатывая ком, обнимая себя руками.

— Нет, — солгала я, потому как, стоило увидеть мужчину на пороге, все встало на свои места, а слова Марка лишь усугубляли ситуацию. — Понятия не имею.

— Твои слова… — его голос вибрировал у меня прямо над ухом, теперь я чувствовала его безумное дыхание, вгоняющее в дрожь. — Они заставили меня задуматься: «А что, если произошло чудо?»

Перестав дышать, с широко распахнутыми глазами я смогла выдавить из себя лишь одну букву, хрипло и мертво:

— И?

— Анализ ДНК можно делать только с восьмой недели. Я подожду, — хмыкнув, Владимир неожиданно провел пятерней по моим волосам, а после потянул их на себя, яростно рыча: — Если чудо подтвердится, это значит, что ты не врала насчет остального.

— Что это меняет? — нервный смешок сорвался с губ, неожиданно прозвучавший смело и надменно. — У меня есть муж, Владимир.

Рваный выдох, и пальцы сомкнулись на шее, насильно поворачивая лицом к мужчине. Орлиный взгляд проникал под кожу, вгоняя в ужас:

— Все, Каролина. Это меняет все, — внушал мне мужчина, откладывая данную мысль на подкорке. Он жадно осмотрел мое лицо, его и без того темные глаза стали чернее ночи, сконцентрировавшись на моих распахнутых губах.  Низкий бас смешался с севшим хриплым баритоном: — И до тех пор я буду приглядывать за тобой. Поняла меня?

— Что значит «приглядывать»? — недоуменно нахмурившись, я покачала головой. — О чем вы вообще?

В панике я накрыла его руку своей, пытаясь оторвать от собственной шеи. Этого и не требовалось. Владимир сам убрал ее, молча встал и просто ушел, оставляя на сердце смуту.

Его с Валентиной я не видела весь день. Женщина не посчитала нужным выйти поздороваться. В доме было на редкость тихо, и все равно мы с Маркой кожей улавливали чужой контроль. Поздней ночь, засыпая у бассейна, я ощутила, как муж поднял меня на руки, мягко касаясь виска губами:

— Пора спать, любимая.

Наша спальня простиралась на весь последний этаж, имела огромную террасу на крыше. Ничего не радовало больше чем осознание того, что встречи с родителями Марка нам не предстоит.

Положив меня на простыни, парень навис сверху с пьяной улыбкой, жадно рассматривая мое заспанное и опухшее лицо влюбленным взглядом. Нежно, словно страшась раскрошить, он скользнул подушечками пальцев от кончика носа до самых губ.

— Знала бы ты, — измученно выдавил из себя муж, — как сильно я хочу заняться с тобой сексом.

Закрыв глаза, я усиленно заставляла себя воспылать желанием к собственному мужу. Мозг твердил: «Вот оно! Твоя возможность быть счастливой!», но сердце… Оно предательски молчало. Тело отвергало Марка, отталкивало меня от него, словно мы были одинаковыми полюсами магнита.

— Ты — все, что мне нужно, — шептал он на ухо, ладонью скользя от шеи до бедер.