Каролина: между дождем и градом

Даже в крайней степени уязвимости и потерянности я помнила о камерах в палате, а также охраннике, который вот-вот вернется на свое место. «Кто вообще в здравом уме решится навредить Орловым при живом Владимире?» — хохотнул внутренний голос.

Быстро захлопнув дверь, мужчина буквально упал на диван, всем видом демонстрируя малое количество имеемого времени.

— Вы ведь уже в курсе, что в морсе был яд, верно? — тараторил он, нервно доставая планшет. — Я пытаюсь расследовать дело, пока его не прикрыли сверху. Сами понимаете.

— Хотите меня допросить? — догадалась я, потому как за две недели никто так и не подпустил ко мне ни репортеров, ни полицию.

— Не совсем, — удивил меня мужчина, кивая на место рядом с ним. — Хочу порассуждать с вами кое о чем.

Хмуро примостившись на край постели, я уставилась на монитор планшета, где мужчина нажал на папку «Марк Орлов. Отравление».

— Вот, как морс попал в руки Валентине Орловой, — предупредил он, нажимая на кнопку воспроизведения.

— Милый, — прокричала женщина, пока Владимир молча стоял на кухне, туша очередную сигарету и гневно глядя туда, где мы с Марком загорали, — возьми что-нибудь попить. Там жарко.

Сцепив зубы, Владимир окинул кухонный стол беглым взглядом. Не найдя ничего, кроме морса, он наполнил им маленькую бутылочку, протянув ту Валентине, стоило ей пересечь арку в комнату.

— Фу, — скривилась женщина, глядя на яркое содержимое бутылки, — ненавижу морсы. Набери что-нибудь другое!

Владимир молча смотрел на нее, гневно сверкая глазами. Женщина тут же сбавила обороты, невинно пожимая плечами:

— Ладно, возьмем его. Кажется, Каролина любит эту дребедень.

Следователь выключил запись, глядя на меня загадочно, пытаясь заглянуть в суть. Но пережив встречу с Владимиром, меня обходили стороной все наглые маневры.

— Затем они просто дошли до пляжа, где господин Марк Орлов и выпил яд, — мужчина махнул рукой на парня в больничной койке, и я в который раз задохнулась.

— Видеть его таким… — голос сошел на едва различимый шёпот. — Сердце обливается кровью…

— Говорят, вы от него не отходите, — удивил меня своей осведомленностью мужчина. Я бросила на него настороженный взгляд, напрягаясь. — Не едите, не пьете практически ничего. А ведь это все при вашей беременности! Нельзя так, госпожа.

Усмехнувшись, я с лёгкость пикировала уловку:

— С чего вы взяли, что я беременна? Или я чего-то не знаю?

— Что же, — подметил про себя тот, — продолжим? Хотите знать, как морс попал на стол?

Следующие десять минут Скамейников показал мне увлекательную передачу о путешествии брусники, начиная с самого куста в теплице, до кухни при Мальдивском острове.

— О, — мужчина вдруг резко замедлили сьемку, — а вот это уже интересно.

На кухне орудовал повар, активно занимаясь приготовлением ужина перед роковым днем «Х», когда в нее вошел Марк.

— Каролина ее любит, — усмехнулся он, поддевая горсть и унося в сторону бассейна. Во время дороги он попал в слепую зону, где его действия остались под вопросом, но затем вышел к шезлонгу. Оглядевшись, он не нашел меня и снова вернулся на кухню, громко проговорив повару: — Сварите из него морс для моей жены, ладно? Только обязательно! Хочу ее порадовать, она это заслужила.

— Два раза он попал в слепую зону, — вслух проговорил следователь. — Это странно. Правда? — не дожидаясь моего ответа, мужчина вытянул палец вперед: — Теперь вы знаете все детали… Объясните мне, как относиться к данному моменту?

Сведя брови на переносице, я наблюдала, как Скамейников открывает папку со знаком вопроса вместо подписи. В ней были камеры наблюдения с той самой ночи, когда мы с Владимиром уединились на кухне.

С широко распахнутыми глазами, я пыталась держать себя в руках. Сердце вырвалось из груди, пульс битами отбивал в ушах.