Карп, который мечтал стать драконом

Сом спустился к самому дну. Настолько большой, что таких, как Юкия, на нём поместилось бы четверо. Он лёг брюхом на низкорослые водоросли у её ног. Огромная голова была размером чуть ли не с саму Юкию, но ей всё ещё не было страшно. Усатая морда приблизилась к ней, будто обнюхивая девушку, напоминая любопытного кота…

– Кото, – прошептала Юкия, медленно протягивая в его сторону руки.

Он будто бы обрадовался, услышав своё имя, и ткнулся мордой в её ладони, казавшиеся детскими на фоне Кото, сома, который спас их с Катаси.

Юкия засмеялась и склонила голову, коснувшись лбом носа рыбы. На ощупь тот был, вопреки здравому смыслу, тёплым и нежным.

– Спасибо, что спас нас и принёс сюда, добрый дух, – сказала она, чувствуя, как по лицу катятся слёзы, принося ей облегчение, которого не приносили прежде.

Это был последний раз, когда она плакала.

Глава 7 Лёд на быстрой реке

Катаси

В тот миг, когда Катаси осознал, что волшебного карпа нет в городе духов, он не удивился. Это подозрение появилось в его сердце задолго до той минуты, когда старая каппа[18], дух черепахи, рассказала ему о том, что произошло каких-то пару месяцев назад.

– Тебе стоит послушать мою бабушку, – сказал в тот день дух, напоминавший маленькую черепашку.

Не умей детёныш каппы говорить, художник и вовсе не признал бы в нём аякаси. Существо было размером с его ладонь и выглядело точь-в-точь обычной красноухой черепахой, которых часто выпускали в городские пруды, чтобы притянуть удачу. Катаси шёл за юрким проводником, и странная уверенность, что на этом их поиски в городе духов закончатся, уже завладела его мыслями.

– Карп-то? Да, был тут такой, – говорила ему каппа.

Голос её был хриплым, а глаза подслеповатыми. Она улыбалась беззубым ртом, и от этой улыбки Катаси становилось не по себе. Он припомнил помимо воли разные байки о том, как аякаси её породы утаскивали детей и молодых мужчин на дно, как иные из черепахоподобных демонов нападали на юных красавиц, бесчестили их и топили на мелководье среди зарослей камыша. Катаси подумал тогда: все ли ёкаи такие, как говорили в легендах, или среди них, как и среди людей, встречались как подлецы, так и праведники? Он не знал и проверять это не стремился.

– Карп-де твой плавал здесь пару дней, – хрипло продолжала каппа. – Сильный такой, мощный, сразу видно: много лет прожил и много горестей пережил. Крепким стал, как скалы у истока. У него была печаль: жемчужина его была надломленной. Он искал кого-то, кто мог помочь с этим. Да разве тут поможешь? Коли суть самая духа, жемчужина, повреждена – то даже не всякое божество исправит. Особенно если осколок утерян.

Сердце Катаси забилось чаще. Он сразу понял, что речь идёт именно о его карпе, а не просто о каком-то духе крупной рыбы или даже о другом его сородиче, осмелившемся попытаться дойти до истока реки против течения. Это был его карп, тот самый, что спас его в детстве. Тот самый, который мог теперь помочь Юкии.

– Где же он теперь? – спросил Катаси, поняв, что старая каппа начинает дремать, вместо того чтобы продолжить свой рассказ.

– Дело-то летом было, – сказала она. – Теперь и не знаю, где он. Собирался зимовать у самого источника подле ног духа горы. Надеялся, что, проведя там больше времени, переродится. Без осколка жемчужины он сделать этого не сумел бы и за тысячу лет, вот что я вам скажу! Цеплялся за глупую надежду.

Каппа пожевала губами пару раз, делая паузу.

– Да и понять его можно, если уж честно, – сказала старуха. – Столько усилий положено на то, чтобы исполнить задуманное, а всё напрасно. Разве можно так просто с этим смириться и жить дальше? Источник-то недалеко отсюда. Если карп и впрямь отправился туда и не погиб на порогах выше по течению – уже там должен быть. Моя бабка говорила, что это единственное место на реке, где вода не замерзает даже в самую лютую стужу.

Когда каппа закончила, Катаси поклонился ей и вручил подарок: бутылочку вина, которую одолжил у Мию. Той он уже был обязан так сильно, что вовек не откупишься.

Каппа приняла угощение. Она, как и прочие духи, питала слабость к рисовому вину.

– Мальчик, – сказала она напоследок, – тебе надо уходить отсюда. Может, стражей да молодёжь ты и провёл, но кто постарше вмиг распознает в тебе человека.

Катаси замер. Он боялся, что каппа закричит и позовёт на помощь, но та рассмеялась и закашлялась.

– Мне тебя губить без надобности, стара уже, – сказала она. – Повадки у тебя больно человеческие: вежливый слишком. Вот в юности я любила топить красивых мальчиков, на тебя похожих, а сейчас это уже не то.

Старуха откупорила крышку и отпила саке из горла. Довольно крякнув, точно сытая утка, каппа продолжила: