Карт-Бланш для Синей Бороды

В кругу девушек, наряженных в платья розовых и голубых тонов, Гюнебрет в своем желтом наряде казалась экзотической канареечной пташкой. И пусть здесь были девушки красивее моей падчерицы, я с радостью обнаружила, что даже по сравнению с этими юными девицами Гюнебрет выглядела очень достойно.

Юные девицы! Месяц назад я была одной из них, преисполнена радости и надежд, а теперь мне предстояло находиться в кругу замужних дам. Они обменивались мнениями по поводу чужих платьев, обсуждали закуски и сервировку, поиски кухарок и кормилиц, и многозначительно посматривали, осторожно интересуясь, не пропал ли у меня по утрам аппетит. Мне только и оставалось, что поддерживать эти скучные разговоры, вежливо кивая – ведь в глубине души я понимала, что мне и здесь не место. Разве я стала замужней женщиной? Нет, всего лишь ширмой, которой решили прикрыться на год, а затем задвинут в чулан, когда необходимость пропадёт.

Но прибывали новые гости, и я вынуждена была оставить матушку, сестру и других леди, чтобы изображать радушную хозяйку. Дам сразу провожали в отдельную комнату, где были расставлены зеркала, жарко натоплен камин, и поставлены кушетки и кресла, чтобы уставшие и продрогшие в дороге женщины могли привести себя в порядок и согреться.

Я интересовалась, хороша ли была дорога, говорила комплименты по поводу платьев и принимала восторги по поводу своего туалета, кланялась, звала служанок, искусных в расчесывании локонов, и снова кланялась. Прибыли Констанца с мужем, леди Алария, которая приветствовала меня достаточно кисло, но была очень любезна, отметив, что цвет обоев в гостиной восхитителен, правда, золотое тиснение на нем лишено смысла – лучше бы подобрать серебряное.

Совсем сбившись с ног, я смогла присесть, лишь когда последняя гостья была препровождена в дамскую комнату. Матушка тут же устроилась рядом, но поговорить нам не удалось, потому что слуги внесли главное угощение – торт.

– Что это?! – спросила леди Чендлей.

Матушка тоже замолчала, а потом бросила на меня опасливый взгляд. Я прекрасно знала, что они увидели, и наслаждалась потрясением, отразившимся на их лицах и лицах гостей.

Стало так тихо, что мы услышали флейту, что тонко пела на третьем этаже, где музыканты настраивали инструменты, готовясь к балу.

– Это… мох? – произнесла леди Симила.

– Торт называется «Моховая борода», – сказала я, поднимаясь с креслица, в котором так уютно устроилась всего пять минут назад. – Попробуйте, очень вкусно.

Но гости не торопились пробовать торт, который подали слуги. Он и в самом деле выглядел впечатляюще.

На огромном серебряном блюде лежала гора зеленого мха, словно только что принесенного с мороза, распространяя терпкую свежесть смеси пряностей – кардамона, аниса и душистого перца. Красноватые полупрозрачные зимние ягоды прятались между зелёной пушистостью, создавая яркую, по-настоящему новогоднюю картину.

– Это можно есть? – леди Чендлей смотрела на угощение во все глаза.

– Совершенно верно, – ответила я, делая знак, чтобы мне подали серебряный нож и лопатку.

Я взрезала пушистую поверхность и поддела первый кусочек торта на лопатку. Дамы ахнули, увидев торт в разрезе – зеленый корж бисквита, облако взбитых сливок и мох с ягодами сверху. Мох я сделала из бисквитных крошек, и на расстоянии он смотрелся, как настоящий.

Первую порцию я преподнесла матушке, вторую – леди Симиле, как самой старшей даме из присутствующих. Остальные получали угощение от слуг. Леди Чендлей осторожно подцепила первый кусочек – с ягодой, и положила его в рот. Глаза ее расширились, губы округлились, а ложечка словно сама собой почерпнула второй кусочек.

– Совсем не мох! – воскликнула она, когда смогла говорить. – Что это за чудо, миледи?!

Остальные дамы и господа, попробовав лакомство, тоже оценили его. Серебряные ложечки застучали о фарфоровые блюдца, и зал наполнился вздохами блаженства.

– Это бисквит с добавлением шпината, – сказала я небрежно.

– Шпинат?! Как необычно!.. – прошептала леди Невиль. – Ваша кухарка непременно должна дать рецепт моей Маго.

– Кухарка не знает рецепта, – сказала я. – Торт приготовлен мною. И у него есть один секрет…

Дамы невольно потянулись ближе, а я продолжала, таинственно понизив голос:

– Всё дело в особом сорте. Его выращивает один старик в Ренне. Говорят, он поливает шпинат сладкой водой, и знает какие-то тайные слова, чтобы листья стали такими же сочными, как южные фрукты.

Дамы слушали, словно дети рождественскую сказку. Можно было не сомневаться, что завтра же все запасы сухого шпината будут раскуплены – и по самой дорогой цене.

Распорядитель праздника пригласил гостей подняться в танцевальный зал, где уже играла музыка. Хозяину полагалось идти первым, и в пару он выбрал матушку, подмигнув мне на ходу.

– Боже, мама разрумянилась, как девица на выданье, – сказала Анна, обнимая меня за талию. – А твой муж поступил очень благородно, выказав тёще такое почтение.

– Да, он очень галантен, – произнесла я тихо.

Дамы и кавалеры поднимались по лестнице, а мы с Анной стояли рядом, провожая их взглядами.