Карт-Бланш для Синей Бороды

– Не передумала? – Ален наклонился ко мне, сдерживая горячего мышастого жеребца.

– Нет, милорд, – покачала я головой. – Мне надо всё подготовить к вашему возвращению. Но не рано ли вы уселись в седло? Ваша рука…

– Я прекрасно могу править одной левой, – усмехнулся он, ущипнул меня за подбородок и умчался во главу колонны, откуда уже доносились нетерпеливое тявканье собак и мужской смех.

Проводив охотников, я занялась беседкой. День обещал быть ясным и безветренным, и я решила устроить пикник с дичью в заснеженном саду, в беседке, которая была приведена в божеский вид. Туда перенесли жаровни, чтобы нагреть помещение, натаскали дров, чтобы жарить добычу на открытом огне, а у входа стояли статуи изо льда. Ледяная горка тоже сияла во всем своем великолепии. Если господам и дамам захочется вспомнить радости детства – они вполне могут прокатиться.

От снега было расчищено несколько участков для костров, а по веткам деревьев развешаны фонари. Чтобы добавить праздничного настроения, я сделала несколько букетов из веток падуба. Когда охотники вернутся, им предложат горячий пунш и закуски, и пока они переодеваются и отдыхают, будет зажарено мясо на вертеле. Если добычи окажется мало, то были припасены маринованные каплуны и утки.

Пикник на открытом воздухе – что может быть лучше?

Я была занята своими мыслями, расставляя в беседке вазы, когда кто-то поднялся по ступеням. Оглянувшись, я увидела Реджинальда.

Его не было на вчерашнем балу, и сегодня среди охотников. Иначе я бы его заметила. Но одет он был в охотничий костюм, а на голове у него красовалась лихо заломленная набок бобровая шапка с красным петушиным пером.

– Вот ты где, – сказал Реджи. – Здравствуй, Бланш. Граф отправил спросить, не нужно ли чем-то помочь?

– Нет, благодарю, – ответила я. – Всё уже готово. Мы только и ждем знака, что охота закончена, и тогда разведем костры и подадим еду и напитки.

– Как ты красиво всё обустроила, – ответил Реджинальд, входя внутрь беседки и стаскивая перчатки. – Волшебное преображение замка и его обитателей – в этом вся Бланш. Как тебе удалось превратить графа из медведя в человека?

Мне не понравился его тон, но я посчитала, что ссора ничего не даст, поэтому предпочла сделать вид, что ничего не услышала, занявшись букетом.

– Я так тебе неприятен, что не хочешь даже говорить? – спросил Реджи, снимая шапку.

Русые пряди рассыпались по плечам, совсем, как в детстве, и я смягчилась.

– Нет, Реджи, совсем нет. Хотя ты и ведешь себя, порой, как заноза, но я не испытываю к тебе отвращения.

– Рад это слышать, – он сделал шаг вперёд и остановился, положив перчатки на край столика. – Тогда я могу надеяться, что ты выслушаешь меня ещё раз?

– Реджи, – я старалась говорить спокойно, – давай не будем тратить время на пустые разговоры? У меня много дел, а мы с тобой уже всё выяснили.

– Нет, не всё, – он сделал еще шаг и оказался рядом со мной, лицом к лицу. – Ты прекрасно видишь, что я люблю тебя, Бланш. С ума схожу, помешался. Неужели это ничего не значит для тебя?

– Я замужем, – ответила я глухо. Больше всего мне хотелось прекратить этот разговор, но в Реджи словно вселился бес упрямства.

– Всего лишь на год! На год! А потом ты будешь свободна, – он хотел взять меня за плечи, но я отшатнулась. – Бланш?.. Почему ты бежишь?

– Мне страшно от того, что ты можешь сказать, – честно призналась я. – Поэтому лучше подумай и промолчи.

– Как я могу молчать, когда всё во мне кричит о любви?

– О любви к замужней женщине? К жене твоего господина? Тогда ты и вправду обезумел!

Мои речи пришлись ему, как пощечина. Реджинальд вспыхнул, потом побледнел, но я видела, что не остановила его намерений. Он хотел говорить, и я опередила:

– Послушай, – я переплела пальцы, подбирая нужные слова. – Надо объясниться раз и навсегда. Я не хочу, чтобы ты заговаривал со мной о… о любви. Мое сердце никогда не будет принадлежать тебе. Мне жаль, Реджи, но я так чувствую.

– Ты же сказала, что я тебе приятен!

– Нет. Я сказала, что не испытываю к тебе отвращения. Но не смогу полюбить тебя, даже если очень сильно захочу.

Некоторое время он молчал, покусывая губы и оглядывая меня с ног до головы:

– Хорошо, я не буду настаивать и уйду. Но я не успокоюсь, Бланш. Я просто не могу успокоиться.

– Дело твоё, – ответила я, глядя в пол.

– Позволь поцеловать тебя на прощание…

– Нет!

– …хотя бы поцеловать руку. Как жене моего господина.

– Обе мои руки принадлежат моему мужу, – ответила я, пряча руки за спину.

– Мужу, который купил тебя на год? – спросил Реджи.

– Ты собирался уходить, – напомнила я.

– Но я не теряю надежды, что после развода ты переменишься ко мне. И если не полюбишь, то хотя бы примешь мою любовь.

– Нет, – ответ сорвался с моих губ быстрее, чем я смогла его осознать.

Реджи, уже повернувшийся к выходу, оглянулся:

– Нет? – переспросил он. – Как жестоко ты это сказала. А что, Бланш… – он опять приблизился ко мне вплотную, заглядывая в лицо, – не отказываешь ли ты мне потому, что стала графу настоящей женой?

– Тебя это не касается! – вспылила я.