Карта хаоса

– П-п-прошу меня простить, будьте т-т-так любезны, э-э… господа призраки… – Потом он повернулся к Алисе и мягко оторвал ее руки от своей ноги. – Детка, дорогая, боюсь, сейчас тебе придется пойти в сад к гувернантке и сестрам, и… попроси их отвести тебя домой. Сегодня мы не сможем заняться фотографированием – как ты сама видишь, у меня неожиданные гости, и я должен уделить им внимание. – Он говорил с ней тихим голосом, не так, как обычно разговаривают с детьми, в его тоне звучало уважение, и, как ни странно, теперь он почти не заикался. – Хорошо?..

– Нет, не хорошо, – насупилась девочка. – Посмотри… я ведь специально нарядилась нищенкой! И еще я репетировала, как ты велел. – Она подбежала к стене, оперлась на нее, приподняла ногу, протянула вперед руку, сложив ладонь ковшиком, и с вызовом, но довольно мило добавила: – А вдруг завтра я все возьму и позабуду!

– Я уверен, что завтра ты прекрасно все вспомнишь! – ответил Чарльз, беря ее за плечи и осторожно подталкивая к двери. – Хотя для надежности тебе, пожалуй, придется всю ночь проспать в этой позе.

– Но… но… Ты ведь обещал, что возьмешь меня с собой в темную комнату проявлять пластинки!

– Мое обещание будет действовать и завтра. Если только ночью с небес не пойдет дождь из морских звезд. Вот тогда, к огромному моему сожалению, я свое обещание нарушу, но как все знают…

– Просто я очень хочу остаться и поговорить с призраками! Они такие забавные…

– Нет, эта мысль мне совсем не нравится… – Молодой человек, начав терять терпение, посмотрел на своих гостей и понизил голос: – Понимаешь, Алиса, призраки, они очень обидчивые и подозрительные, и, насколько мне известно, их мало что сердит так, как непослушные девочки. Например, при виде босых ножек… Да, точно, теперь я вспомнил, босые ноги приводят их в ужас! У них начинается бессонница, страшно болит живот, и еще они глохнут. Да… кроме того, они ненавидят апельсиновый мармелад. Стоит им учуять его запах хотя бы издалека, у них появляется крапивница… К счастью, ни ты, ни я не ели сегодня на завтрак апельсинового мармелада… И тебя никак нельзя назвать непослушной девочкой!

– Ох, Чарльз… – шепнула ему Алиса, – да ведь я босая!

– Святые небеса! Алиса Плезенс Лидделл! Почему ты не сказала об этом раньше! – ужаснулся молодой человек, глядя на маленькие ножки. – Быстрей, быстрей! Беги домой и попроси маму срочно намазать тебе подошвы ног апельсиновым мармеладом… Это вопрос жизни и смерти! Обещаю, что завтра я за тобой зайду… – И, закрыв за Алисой дверь, он навалился на нее всем телом, словно опасаясь, как бы девочка ее не вышибла.

Странная пара заулыбалась, они словно старались успокоить его, но это получилось у них настолько фальшиво, что сделало пришельцев похожими скорее на сумасшедших убийц.

– Н-н-не хотите ли чаю? – выдавил из себя хозяин дома. – Или, может, лимонада? Или немного ф-ф-ф…

– Спасибо, мы с удовольствием выпьем чего угодно, – оборвал его Уэллс, теряя терпение и так и не узнав, какой же напиток начинается на букву “ф”. – Мы совершили долгое путешествие, прежде чем попасть сюда.

– Э-э… С-с-садитесь, пожалуйста, – пригласил их Доджсон и указал рукой на изящный стол из резного дерева, который занимал середину комнаты под охраной четырех стульев в стиле чиппендейл. – Сейчас я поставлю чайник на огонь, – добавил он и, прежде чем покинуть комнату, положил на край стола свой темный цилиндр и суконку.

– Большое спасибо, – поблагодарила его Джейн и села.

Уэллс рухнул на соседний стул, и оба погрузились в молчание, стараясь не думать, куда именно хозяин положил цилиндр и суконку, ведь таких мест, на их теперешний взгляд, могло оказаться слишком много.

– Позвольте представиться, – сказал биолог, когда молодой человек вернулся, – меня зовут Герберт Джордж Уэллс, а это моя жена Кэтрин. Как я уже сказал, чтобы наш рассказ звучал по возможности правдоподобно, нужно, чтобы вы сперва согласились разрешить некоторые наши сомнения. Хотя, предупреждаю, многие вопросы, скорее всего, изумят вас, а наши объяснения покажутся несколько… невероятными.

– Не б-б-беспокойтесь, – сказал Доджсон и сел на стул, стоявший напротив стула Джорджа. – Иногда мне удается поверить даже в шесть невозможных вещей до завтрака [35].

Уэллс растерянно улыбнулся:

– О!.. Я вижу, вы сели на стул справа. Да, я почти уверен… Но, может быть, вы сели и на левый стул, как ты думаешь, Джейн? – Его жена смущенно покачала головой. – Ладно, оставим это… С чего мне начать?

– Чаще в‑в-всего начинают с самого начала, – подбодрил его Доджсон, – тогда у вас есть шанс добраться до самого конца. А там обычно и останавливаются.

– Однако, – с задумчивым видом возразил Уэллс, – конец тоже можно использовать как начало…

– Какой сейчас год? И где мы находимся? – решительно спросила Джейн, прерывая мужа с его хождениями вокруг да около, в которых он запросто мог и заблудиться.

Доджсон опешил:

– Сейчас тысяча восемьсот пятьдесят восьмой год от рождества Христова. Мы с вами находимся в Оксфорде, в Англии, и правит нами ее величество королева Виктория.