Карта небесной сферы, или Тайный меридиан

Кой отдал копию рапорта Танжер и улыбнулся. Много лет назад на паруснике с гораздо меньшей осадкой он проходил в том же месте. Четыре сажени – это немного больше чем шесть метров, а дальше по обе стороны рифа глубина резко сокращается. Он прекрасно помнил, как видел это страшное дно сквозь прозрачную морскую воду. Барк, вооруженный пушками, имел осадку не менее трех метров, а встречный ветер не позволял идти прямым курсом, так что был ли этот М. Палау тем самым Мигелем Палау или нет, но нервы у капитана «Мулаты» были железные.

– Возможно, это просто совпадение. Мало ли однофамильцев…

– Возможно, – ответила Танжер, задумчиво перечитывая копию рапорта, прежде чем положить ее обратно в ящик стола, – но мне нравится думать, что это был он. – Она немного помолчала и повернулась к иллюминатору, разглядывая линию берега, которая уже совсем очистилась от тумана; солнце высветило своими лучами темные скалы мыса Негрете. – Мне хочется думать, что юнга вернулся в море и остался таким же мужественным человеком.

Восемь дней они уже прочесывали «Патфайндером» новый район поисков, полоса за полосой, курсом строго норд-зюйд и зюйд-норд, начав с восточной стороны прямоугольника, идя по глубинам от 80 до 18 метров. Этот район был больше открыт ветрам, чем залив Масаррон, здесь часто поднималось волнение, которое мешало работе, задерживало ее, да и рельеф дна был хуже: песок и скалы, так что Кою и Пилото много раз приходилось совершать погружения, правда короткие из-за слишком большой глубины, – но проверять, что именно вызывает неясные показания локатора, было необходимо. Однажды они нашли старинный якорь, так называемый адмиралтейский, но в восемнадцатом веке такого типа якорей еще не делали. За это время все очень издергались и устали; в безветренные ночи вставали на якорную стоянку у мыса Негрете, когда же поднимались восточные ветры, заходили в маленький порт на мысе Палос.

Метеорологические прогнозы сообщали о формировании области низкого давления над Атлантическим океаном; если она не переместится на северо-восток Европы, меньше чем через неделю окажется в Средиземноморье, а это означало, что им придется прервать поиски, и неизвестно насколько. От этого у них сдавали нервы, они стали раздражительны, Пилото вообще иногда целыми днями не произносил ни слова, а Танжер с маниакальным упорством не отрывалась от индикатора кругового обзора, но вид у нее был мрачный, словно каждый закончившийся безрезультатно день вырывал еще один клок из ее надежды. Однажды Кой просмотрел блокнот, в котором она вела записи, и увидел, что целые страницы в нем заполнены непонятными каракулями, нелепыми кривыми и крестиками, нарисованными вкривь и вкось. А еще там был чудовищно искаженный женский профиль, так резко очерченный, что карандаш кое-где прорвал бумагу. Женщина, кричащая в пустоту.