Карта небесной сферы, или Тайный меридиан

Облокотившись на стол, положив подбородок на переплетенные пальцы, она смотрела на бухту. Темно-серая туча уже была над «Карпантой», закрыла небо над голой мачтой парусника. Вдруг ветер стих, море у причала успокоилось, флаг и снасти замерли в неподвижности. Кой тоже смотрел на бухту – он видел, как за дальними скалами закипели белые буруны, как растекалось темное пятно, словно масло, по яркой синеве воды. Солнце еще освещало веранду ресторана, когда по бухте промчался первый шквал, вспенивая воду, и на «Карпанте» вдруг затрепыхался флаг, бешено заколотились о мачты снасти, а сам парусник накренился, навалившись на кранцы причала. Второй шквал был посильнее – узлов тридцать пять, не меньше, прикинул Кой. Белые буруны покрывали всю бухту, завывал ветер, а когда натыкался на печные трубы и крыши, вой его забирал октавой выше. Все вокруг вдруг стало серым, мрачным, в воздухе висела опасность, и Кой порадовался, что сидит в ресторане, ест жареные анчоусы, а не болтается в открытом море.

– Сколько это продлится? – спросила Танжер.

– Недолго, – ответил Кой. – Час, может, немного дольше. К вечеру все кончится. Обычная летняя буря.

– Все из-за жары, – добавил Пилото.

Кой, улыбаясь в душе, взглянул на друга. Даже он чувствует себя обязанным утешать ее. В конце концов, именно в ней причина, что мы так далеко зашли, хотя Пилото не из тех, кто формулирует для себя такие вещи. Во всяком случае, мне так кажется. В этот миг глаза старшего друга смотрели на Коя спокойно, как всегда невозмутимо, и Кой поправился: а может, и формулирует.

– Завтра надо будет пройти на полмили дальше, – объявила Танжер. – До сорок седьмого градуса западной долготы.

Кою уже не нужна была карта № 464, она отпечаталась у него в мозгу – столько времени он до мельчайших подробностей изучал район поисков.

– Зато, – сказал он, – в этом районе глубины уменьшаются до восемнадцати – двадцати четырех метров. Это сильно облегчает дело.

– Какое там дно?

– Песок, отдельные камни… Верно, Пилото? Есть и водоросли.

Пилото кивнул. Он вытащил из кармана пачку сигарет. Поскольку Танжер смотрела на него, он снова кивнул.

– Ближе к мысу Негрете водорослей гораздо больше, – сказал он. – Но здесь дно чистое, песок и камни, Кой прав. И гравий – там, где зеленые лангусты.

В этот миг Танжер собиралась отпить глоток вина, но замерла со стаканом у самых губ.

– Что значит – зеленые лангусты?

Пилото возился со своей зажигалкой, потом прикурил и сделал какой-то неопределенный жест.

– Да то и значит. – Он выпустил дым между пальцами. – Лангусты зеленого цвета. Они водятся только в этом месте. Или водились. Сейчас там уже никто не ловит лангустов.

Танжер поставила стакан, причем сделала это так осторожно, будто боялась его опрокинуть. Она с огромным вниманием смотрела на Пилото, который подчеркнуто тщательно закрывал крышку на зажигалке.

– Ты там был?

– Конечно. Давно, правда. Хорошее было место, когда я был молод.

Кой вспомнил, как Пилото рассказывал ему про лангустов с зеленым панцирем, хотя обычно панцирь у них темно-красный или коричневый в белую крапинку. Но все это было лет двадцать-тридцать назад, когда море кишело всякой живностью: лангустами, раками, ракушками, огромными тунцами и мерлузой.

– Очень вкусные были лангусты, – продолжил Пилото, – но покупателей отпугивал цвет.

Танжер ловила каждое его слово.

– Почему? Какого все-таки цвета у них были панцири?

– Как зеленый мох, ничего похожего на тот красный или бирюзовый, который обычно бывает у свежих лангустов, или на темно-зеленый американских и африканских. – Пилото слегка улыбнулся сквозь клубы дыма. – В общем, на вид они были неаппетитные… И рыбаки либо ели их сами, либо продавали вареные шейки.

– Ты помнишь это место?

– Конечно помню. – Ее настойчивый интерес начал приводить Пилото в замешательство, а сигарета давала ему возможность делать все более и более длинные паузы и посматривать на Коя. – Мыс Агуа по траверзу и вершина Хунко-Гранде около десяти градусов на норд.

– Глубина?

– Небольшая. Двадцать с чем-то метров. Обычно лангусты водятся глубже, но там всегда хоть несколько штук да было.

– Вы там ныряли?

Пилото снова взглянул на Коя. «Скажи, где надо остановиться», – глазами спросил Пилото. Руки Коя лежали на столе, и он чуть приподнял ладони. Сурдоперевод: «Не имею ни малейшего понятия».

– Тогда еще не было столько легких водолазных команд, как сейчас, – все-таки ответил Пилото. – Рыбаки забрасывали двойные сети или тралы, и если теряли их, снасти оставались на дне.

– На дне, – эхом повторила она.

И надолго замолчала. Потом потянулась к стакану с вином, но не стала его брать – слишком сильно дрожали руки.

– Что происходит? – спросил Кой.

Он не понимал, почему она так себя ведет, почему у нее дрожат руки, почему она вдруг так заинтересовалась лангустами. В этом ресторане подавали лангустов, но они же оба видели, что взгляд ее не задержался на этой строчке меню.