Карта небесной сферы, или Тайный меридиан

А секунд через пять все чертовски запуталось. Секретарша вопила благим матом, задрав ноги на диван, и, не заботясь о приличиях, всем показывала, что трусики у нее черные. Двое северян, поначалу ошарашенные, тут же подскочили на помощь. Краем глаза Кой заметил, что все официанты и кое-кто из посетителей кинулись к нему, потом все навалились, крепко схватили, подняли и потащили к двери, словно собирались линчевать прямо на глазах у возмущенных гостей отеля и служащих. Стеклянные двери раздвинулись, чей-то голос крикнул что-то насчет полиции, и в это мгновение Кой одновременно увидел освещенный фасад здания кортесов[10], зеленые огоньки такси у подъезда отеля – и меланхоличного карлика, который с недоумением смотрел на него от ближайшего светофора. Больше он ничего видеть не мог, поскольку его крепко держали за голову, но все же мелькнуло и ожесточенное лицо шофера-араба – ну просто все на свете собрались сегодня в «Паласе», – а потом его свирепо схватили за волосы, оттянули голову назад, а потом и раз, и два, и три, и четыре профессионально ударили в солнечное сплетение, и дыхание у него остановилось. Его швырнули на землю. Он хватал воздух ртом, словно выброшенная на берег рыба. ЗОВ – Закон отсутствующего воздуха, или «никогда тебя нет, если ты мне нужна». Он услышал вой полицейской сирены и сказал себе: все в порядке, моряк. Сядешь на шесть лет, и девочке придется нырять одной. После нескольких бесплодных попыток он понемногу раздышался, хотя воздух, входя и выходя из легких, причинял боль. Нижние ребра были как-то странно подвижны, и он подумал, что одно-два наверняка сломаны. Сволочная жизнь. Он лежал на земле лицом вниз, и кто-то, заведя ему руки за спину, защелкнул наручники. Утешала только мысль, что ближайшие дни, глядя на себя в зеркало, Нино Палермо непременно будет вспоминать о Танжер Сото и бедном Засе. Коя резко подняли, и в глаза ударил синий свет полицейской мигалки. Очень не хватало тут галисийца Ньейры, Торпедиста Тукумана и всех остальных членов «экипажа Сандерса». Но то были другие времена и другие порты.

VI. О рыцарях и оруженосцах

Существует великое множество догадок относительно острова, одни жители которого всегда говорят правду, а другие всегда лгут.

Р. Смаллиан. Как называется эта книга?

Поприставав еще немного, цыганка ушла, и Кой подумал, что, быть может, стоило все-таки согласиться: пусть бы прочитала по руке его будущее. Смуглое лицо этой уже немолодой женщины было покрыто множеством морщин, а волосы подобраны серебряным гребнем. Крупная, широкобедрая, она грациозно приподнимала юбку, склоняясь перед прохожими, которым на обсаженном пальмами проспекте за замком Санта-Каталина в Кадисе предлагала букетики розмарина. Но прежде чем уйти, она, разозлившись на Коя, потому что он отказался от букета и от гадания, пробормотала проклятие, которое теперь вертелось у Коя в голове: а дорожка твоя – только в один конец. Не то чтобы он был суеверным моряком – в эпоху метеоспутников и навигационных систем таких уже осталось не много, – но все-таки кое-какие собственные соображения относительно жизни на море у него имелись. Может быть, поэтому, когда цыганка скрылась под пальмами проспекта Дуке-де-Нагера, он стал с беспокойством рассматривать свою левую ладонь, украдкой поглядывая на Танжер, сидевшую рядом, за столиком на террасе кафе, беседуя с Лусио Гамбоа, директором обсерватории Сан-Фернандо, где они провели немало времени сегодня. Гамбоа имел чин капитана первого ранга военно-морского флота, но сейчас был в штатском: ковбойка, брюки цвета хаки и парусиновые сандалии. Кругленький, лысый, говорливый, неухоженная борода с проседью, светлые северные глаза, сердечные манеры и неряшливость – во всем его облике не было ничего от военного. Без малейшего признака усталости он говорил уже много часов, а Танжер задавала ему вопросы, кивала в ответ и что-то записывала.

А дорожка твоя – только в один конец. Кой снова посмотрел на линии ладони и опять сказал себе, что, наверное, все-таки надо было дать цыганке погадать по руке. А если бы прогноз ему не понравился, всегда ведь можно подчистить его лезвием – как та чернильная крыса с флотским званием, Корто Мальтес, высокий, красивый, с золотой серьгой в ухе, которого совершенно не волновало, если Танжер останавливала на нем глаза. Иногда, оторвавшись от Гамбоа, они спокойно, без всякого выражения поглядывали на Коя, убеждаясь, что он тут и все под контролем.