Карта новой нормальности

Но как раз эта катастрофа на рынке труда и ее политические последствия часто мешают центральным банкам выполнить свои обязательства по возвращению инфляции под контроль.

Если вы посмотрите на прогнозы большинства центральных банков на 2023 год и последующие годы, то у них есть два основных ожидания. Первое - инфляция останется высокой в краткосрочной перспективе, но со временем будет постепенно снижаться и вернется к целевым показателям центрального банка или приблизится к ним в течение следующих двух лет. И второе - что это будет достигнуто ценой лишь незначительного (обычно на один процентный пункт или около того) повышения уровня безработицы в стране.

Большинство экономистов сочли бы такой исход для экономики на данный момент счастливым. Но можно ли считать его правдоподобным? Исследование Deutsche Bank, посвященное основным экономикам стран ОЭСР за последние шесть десятилетий, показало, что для снижения темпов инфляции на один процентный пункт требовалось повышение уровня безработицы как минимум на один процентный пункт.

Если считать от максимального уровня, то для снижения инфляции требуется примерно трехпроцентное снижение уровня базовой инфляции. Соответствующее сокращение занятости на три процентных пункта, которая в 2022 году в США составляла 158 миллионов человек, означает, что 4,7 миллиона американцев должны будут потерять работу.

Некоторые центральные банки, например Банк Канады, утверждают, что рекордно высокое количество вакансий на рынке труда после пандемии смягчит окончательный рост уровня безработицы, необходимый для снижения инфляции, поскольку компании, скорее всего, ликвидируют незаполненные вакансии до того, как начнут увольнять работников. Это, несомненно, так. Но в то же время исчезновение вакансий не приведет к снижению требований работников к заработной плате в той же мере, что и реальные увольнения.

Рекордно высокое количество вакансий в экономике Северной Америки может означать, что ужесточение кредитно-денежной политики потребует больше времени, нежели в других случаях, чтобы сдержать рост заработной платы. Другими словами, большое количество вакансий не заменит потери рабочих мест, а лишь отсрочит этот процесс. Только после ликвидации этих вакансий начнется реальное сокращение рабочей силы, а значит, и снижение давления на уровень заработной платы. Но даже когда этот процесс начнется, он будет происходить в условиях, которые по историческим меркам сродни полной занятости в экономиках стран Северной Америки. Таким образом, для создания достаточной слабости на рынках труда потребуется значительное время и давление на рабочую силу, прежде чем закручивание гаек денежно-кредитной политики в экономике даст желаемый эффект в виде снижения требований работников к заработной плате.

Хватит ли у Федеральной резервной системы и Банка Канады сил на столь длительное воздействие на рынок труда, еще предстоит выяснить, тем более что обеим странам вскоре предстоят федеральные выборы, на которых экономика, несомненно, станет главным вопросом предвыборной кампании.

 

СТАГФЛЯЦИЯ: ХУДШЕЕ ИЗ ДВУХ МИРОВ

Борьба с инфляцией немного напоминает игру в салочки: если что-то делать и ничего не делать, то будет только хуже. И поскольку политики в любом случае столкнутся с жалобами - кто может сказать, является ли это причиной или следствием? - они будут разрываться между двумя направлениями. Сохранять курс или объявить о победе и отправиться домой, даже несмотря на поражение? Чтобы справиться с этим противоречивым давлением, центральные банки ориентируются на то, что они называют своей "конечной ставкой", то есть на пиковую процентную ставку перед тем, как они прекратят ужесточение. Проблема с заблаговременным определением конечной ставки заключается в том, что если она окажется ниже требуемой (или будет сохраняться меньше времени, чем требуется), то монетарная политика может не справиться с поставленной задачей - вернуть инфляцию в целевой диапазон. Вместо того чтобы повысить уровень безработицы и вернуть инфляцию к целевым значениям центральных банков, мы можем получить в итоге и высокую безработицу, и высокую инфляцию - худший вариант из двух возможных.

Такое явление называется стагфляцией, и мы уже видели его раньше. Такое сочетание высокой инфляции и небольшого экономического роста или его отсутствия было нормальным состоянием для экономики 1970-х годов. Нынешние экономические условия наиболее близки к тому, что мы видели за последние полвека.

Когда в стране царила стагфляция, это вдохновило американского экономиста Артура Окуна на разработку меры для оценки нашего экономического благосостояния. Он назвал его индексом бедности, и он представлял собой просто сумму годового уровня инфляции и уровня безработицы. Стагфляция принесла два источника страданий - растущую инфляцию, которая уменьшала покупательную способность вашей зарплаты, и растущую безработицу, которая для многих вообще лишала их зарплаты.