Картина Сархана (другая редакция)

Лиза встала из-за барабанной установки, едва не уронив один из барабанов, и подошла к краю сцены. Публика продолжала неистово хлопать. Лиза взялась за протянутую Саймоном руку и спустилась со сцены. Рядом тут же возникла Николь.

— Ты хороша! — выражение ее лица удивительным образом совпадало с выражением лица нарисованного за сценой демона. — Ты зря не играешь! Техника нужна, а безумие уже есть!

— Я как-то…

— Идем! — Николь потащила их за собой в бар. — Ты просто не понимаешь! Я же видела, что с тобой происходило! Кто-то годами играет, чтобы просто приблизиться к этому состоянию! И не у всех получается, заметь. А те, кто испытал его хоть раз в жизни, пытаются снова с ним соприкоснуться. И кстати, далеко не всегда получается!

— Ну… — Лиза не очень понимала, о чем речь.

Николь распахнула дверь в коридор, развернулась, требовательно уставившись на Лизу.

— Слушай, я не шучу! Понимаешь? Я бы даже сказала, что тебя было две в этой музыке!

— Ну здорово…

— Черт, да неужели ты не почувствовала… — Николь попыталась подобрать слова, — ну то самое состояние? Круче секса, наркоты, круче всего, что вообще бывает?!

Она все так же продолжала двигаться, раскинув руки, касаясь пальцами кирпичных стен коридора.

Лизе показалось, от этого соприкосновения должны посыпаться искры.

— Может, и почувствовала, — не совсем понимая, действительно ли пережила что-то невероятное, ответила Лиза. — Сумасшествие, видимо.

— Безумие, — поправил Саймон.

Они вышли в бар. Николь, опираясь на одну руку, перепрыгнула через стойку. Выставила на нее четыре бутылки пива.

— Я больше не буду, — возразил Саймон, — я за рулем.

— Да ты что?! — хитро уставилась на него Николь. — Ну, дело твое. А ты чего такая вареная?

Лиза и вправду чувствовала себя странно. Она посмотрела на ладонь. Казалось, будто ее рука может пройти сквозь барную стойку. Кончики пальцев странно покалывало.

— Я, кажется, действительно схожу с ума.

— Уже нет. Остаточный эффект.

— Покури, если это действительно волнует тебя, — посоветовал Саймон. — Станет легче.

Лиза оторвала взгляд от руки и посмотрела на него, потом на Николь. Ей вдруг стало ясно, что они периодически пребывают в подобном состоянии. Играя роль или музыку. Дело не в особенностях ее восприятия, не в сомнительном сбое сенсоров у нее в мозгу. То, что ей кажется ненормальным, несколько пугающим и странным, для них обыденность. Более того, им это нравится. Они стремятся к этому. Работают с таким состоянием.

— С вами такое часто бывает, да?

— Не то чтобы прямо часто, но периодически, — отхлебнув пива, кивнула Николь. — Это только первый раз странно.

— То есть все ради этого? — спросила Лиза. — Ради этого… состояния?

— Хм… как бы тебе сказать? Было бы неправдой дать односложный ответ. И да и нет. Это важная часть жизни человека, который посвятил себя творчеству.

— Я думала, дело в стремлении к славе и признанию.

— Это не главное. Не у всех, по крайней мере. Есть куда более простые пути к славе, деньгам.

— Но что тогда главное?

— То, что происходит сейчас, — ответил за Николь Саймон. — Суть в остроте переживаний. В желании этими переживаниями делиться.

— Ты же понимаешь, что вот эту куртку, — указала Николь на Лизу, — которая, судя по виду, баксов пятьсот стоит, покупают не для того, чтобы было тепло.

«Тысячу четыреста», — мысленно поправила собеседницу Лиза.

— А чтобы почувствовать радость от покупки и превосходство, — отмахнулась она.

Но Николь возразила:

— Нет, все совсем не так. Чтобы не чувствовать стыд оттого, что у тебя нет такой куртки. Это как у наркоманов. Удовольствия доза не приносит. А вот временное облегчение — да.

— И к чему ты это? — потеряв нить разговора, спросила Лиза.

— Ни к чему. Мне не нужна куртка за пятьсот баксов, чтобы чего-то не чувствовать! — в ее голосе забрезжила злость. — Я могу получать удовольствие от чувств любого оттенка. Все в этом мире неважно, кроме переживаний, а желание делиться ими вполне логично.

— Ты все в одну кучу свалила, — подняла руки Лиза. — Желание переживать эмоции, желание покупать дорогие вещи, чтобы не переживать эмоции, — вообще все!

— Нет никакого «всего»! — жарко возразила Николь. — Либо ты ясно видишь суть происходящего, либо мир курток за пятьсот баксов сожрет тебя, как только ты выйдешь из этого подвала, и заставит вечно зарабатывать деньги, которые ты потратишь на новую дозу курток!

— Это реальный мир, — возразила Лиза.

— Ты все еще веришь в объективную реальность? — Николь хмыкнула. — Наверное, не случайно ты оказалась на работе Сархана. Все еще не видишь, как одной фотографией можно поставить твой реальный мир раком?

— Нет никакого Сархана. — Лиза вздохнула. — Это все махинации Хёста.

Она вдруг поняла, что это ее скорее расстраивает, чем радует.

— С чего ты взяла? — включился в разговор Саймон.

— Он сам мне сказал.

— Сказал что? — уточнила Николь.

— «Что, если я скажу вам, что никакого Сархана не существует?» — процитировала Лиза дословно, стараясь копировать интонации Хёста. — А потом предложил мне сделку.