Картинки нижегородского быта XIX века

В отличие от Сормовского завода, где большинство работающих жило в казармах под надзором администрации, курбатовцы, расселенные исключительно на частных квартирах, пользовались относительной свободой располагать собою в нерабочее время. Наиболее передовые из молодежи понимали необходимость накопления знаний. Поэтому первой формой проявления их классового сознания была организация кружков самообразования.

История сохранила имена молодых курбатовцев — пионеров кружков самообразования: Якова Пятибратова, Алексея Парфенова, Михаила Громова, Абрама Гуревича, Степана Мухина, Александра Замошникова, Николая Афанасьева, Александра Петрова, Петра Заломова, Алексея Колина, Егора Лисина, Михаила Самылина…

Марксизм, пропагандируемый в Нижнем в начале 90-х годов политическими ссыльными П. Скворцовым, М. Сильвиным, Ванеевым и другими, пустил свои первые ростки именно среди рабочих Курбатовского завода.

Глава девятнадцатая

Всероссийская выставка 1896 года. — Трамваи, электрическое освещение, подъемники-элеваторы.

Александр III, насаждая в России протекционистскую экономическую политику, решил в начале 90-х годов показать ее результаты Европе и продемонстрировать рост и мощь русской торговли и промышленности. После смерти Александра III в 1894 г. молодой царь Николай II осуществил намерения отца. Им был дан рескрипт на имя министра финансов Витте. Местом Всероссийской торгово-промышленной и художественной выставки назначался Нижний Новгород «в воздаяние памяти о славных днях службы нижегородцев России и теперешнего торгового значения города».

Витте лично приехал в Нижний объявить о «монаршей милости». В своей речи к купцам он назвал себя «царским почтальоном» и долго распространялся о роли и значении капитала в «крепких надежных руках». Нижегородцы немедленно почувствовали себя именинниками.

К предстоявшим обязанностям гостеприимных хозяев выставки нижегородцы отнеслись с подобающей серьезностью и солидностью. Момент совпал с очередными выборами городского головы. Это обстоятельство заставило их призадуматься. Решили семь раз примерить раньше, чем один раз отрезать. Подходящий человек нашелся в лице мелкого пароходчика из благородных — барона Дельвига.

Место, пространством в 77 десятин, отвели на пустыре между Молитовскими песками и Шуваловскими болотами. Транспорт в виде пятисот извозчичьих пролеток был закуплен в Москве. А о квартирах заботиться городу не пришлось. Домовладельцы по своей инициативе завалили мировых судей исками о выселении постоянных жильцов, в надежде сдать те же помещения новым квартирантам по утроенной и учетверенной цене.

Правительство, ассигновавшее на выставку десять миллионов рублей, прислало из столиц инженеров, художников, архитекторов.

Но все же подготовка к выставке подвигалась туго. Нижегородцы, помня конфиденциальную просьбу приезжавшего министра — почиститься и принарядиться, старались в меру своих сил, но у них, по выражению нового головы-пароходчика, «паров нехватило». Городская депутация, ездившая в столицу к Витте просить помощи со стороны казны, получила от него любезное, но мало весомое уверение: «Везде, где вам понадобится мое содействие, вы получите мое сочувствие». Наконец, нижегородцы уговорили Витте приехать в Нижний еще раз. Для гостеприимной встречи не пожалели денег. Купцы поднесли министру в лохани живую волжскую стерлядь, да не какую-нибудь, а длиною от глаза до пера ровно в два аршина.

Витте только руками развел: «Какие рыбины водятся в русских реках!». Приказал переслать купеческий подарок в Петербург. Стерлядь, погруженную в ванну с водой, в особом вагоне, с провожатыми, чтобы меняли воду, отправили курьерским поездом. На имя губернских властей посыпались телеграммы от начальников попутных станций — «Стерлядь жива, следует благополучно». — «Стерлядь жива». — «Стерлядь жива». Лишь со станции Бологое пришло известие: «Стерлядь уснула»…

Впрочем, самому министру было уже не до стерляди. Его взяли в плен нижегородцы с неотступными, бесчисленными просьбами, ходатайствами. В конце концов эта тактика бурного напора принесла плоды. Министр внял голосу нижегородцев и обратился с ходатайством к правительству. Центральная власть, по представлению министра, удовлетворила ряд городских нужд. Нижний Новгород, бывший до того крайне неблагоустроенным городом, получил трамвай, подъемники-элеваторы на гору, перевозно-пароходное сообщение через Оку и электрическое уличное освещение.

Нижегородский трамвай был первым из всех, введенных в городах Поволжья. Небольшие вагончики по узкому рельсовому пути «бегали» из Кремля по Большой и Малой Покровкам, Похвалинской улице до Смирновского сада, и в нижней части города от начала Зеленского съезда до плашкоутного моста.

Быстрота движения не превышала десяти верст в час, но и эта «скорость» казалась горожанам опасной для проходящих по улицам. Неудивительным, поэтому, оказалось появление в местной газетной хронике заметок вроде такой: