Картвелеби. Книга вторая

– И всё же… вы не должны были этого делать, княжна. Если «Мыслителя» закроют, то это будет ваша вина.

– Если вы хотите, чтобы я ушла, – откликнулась девушка, в последний раз посмотрев ему в лицо. Теперь она вновь видела перед собой прежнего редактора, но что-то между ними успело поменяться, – то не утруждайте себя намёками. Я сделаю это сама!..

Мужчина не хотел этого, но разве переубедишь шестнадцатилетнюю девушку, если она что-то уже решила? Он общался с ней достаточно долго, чтобы знать, какой неуступчивой княжна Циклаури становилась в минуты потрясений. Сейчас наступила именно такая минута, и он ни словом, ни делом не выдал своего сожаления. Лишь на мгновение самообладание отказало ему, и он сделал шаг ей вдогонку. Это не помогло. Уходя, Софико громко хлопнула дверью.

***

На обратном пути в Мцхету сестра не проронила ни слова. Шалико не узнавал её. Никогда прежде она не держалась настолько отстраненно, и теперь он почти не сомневался в том, что в издательстве что-то случилось. Ваграм Артурович обидел её? Позволил себе лишнего? Ах, ну почему он не поднялся с ней вместе?..

– Знаешь, дзма, – вдруг заговорила Софико и обернулась в его сторону. Всё это время она смотрела в окно кареты и не откликалась на его зов. – Я так завидую тебе, что ты смог уехать из нашего зашореного края!

– Завидуешь? – снисходительно улыбнулся брат. Он легко раскусил, о чём она толковала, и такая категоричность умилила его. А ведь в её возрасте он думал точно так же! Да что там «в её возрасте»… ещё месяц назад он уверял себя в том, что Натали и Европа – это всё, что ему нужно!..

– Я так устала от кавказского менталитета, – тяжело вздохнула княжна и недовольно фыркнула. – Столь же узколобых людей, как кавказцы, ещё поискать!

– В Европе не намазано мёдом, даико, – ответил он, смеясь, когда фаэтон заехал во двор Мцхеты. – Ты поймешь это, когда я возьму тебя с собой.

Зрачки сестры расширились. Неужели она дожила до этого дня?.. Неужели она вырвется из ненавистных оков, будет дышать полной грудью? Здесь, на Кавказе, разочарование ждало её за каждым углом. Даже Ваграм Артурович предал её!.. Но теперь новая жизнь ждала за поворотом, и печальные мысли вскоре забылись, как страшный сон. В следующую минуту она повисла у дзмы на шее и завизжала ему на ухо:

– Я буду так рада, так рада! Ты самый лучший брат на свете, Шалико!

Он не обольщался по этому поводу, но всё равно обрадовался той мысли, что смог её развеселить.

– Я обещаю, что не подведу тебя. Я буду вести себя, как настоящая светская дама!

– Ну уж нет!.. Будь собой. Разве не для этого мы туда поедем?

Молодые люди улыбнулись друг другу. В дом они зашли почти весёлые, но счастье Софико продлилось недолго.

У дверей молодым людям встретился человек, которого они видели у себя впервые. Он даже не извинился перед ними за то, что чуть не сшиб с ног, и вышел вон, поправив на голове шляпу. Посмотрев ему вслед, младшие отпрыски князя увидели, что незнакомец направлялся в конюшню, а конюх как будто… ждал его.

Плохое предчувствие накрыло Софико.

– Что… что вы делаете, милейший?.. – вспыхнула княжна и спустилась по лестнице вниз к неизвестному. Конюх тем временем вывел за поводья Бурого и передал его в руки человеку, которого она окликнула. Княжна Циклаури вся побагровела.

– Кто вам разрешил трогать моего Бурого? – Споткнувшись о булдыжник во дворе, она кинулась на защиту любимого коня и чуть не вырвала его из рук незнакомца. – Объяснитесь сейчас же!

– Вашего Бурого? – усмехнулся человек, говоривший с явным армянским акцентом. Конь заржал, уткнулся в руку хозяйки, будто совсем не хотел покидать её. – Я выкупил его у князя Циклаури. Теперь он мой Бурый.

В их головах прогремел пушечный выстрел. Шалико, подоспевший как раз в тот момент, чтобы услышать эту часть разговора, раскрыл рот от удивления. Даико ахнула, попятилась назад, наступила ему на ногу и в немом ужасе взглянула на конюха. Тот кивнул, пряча от них глаза.

– За вашего коня много заплатили, ваше сиятельство, – взялся разъяснить мужчина. – Ваш отец до последнего не соглашался, но обстоятельства… Вы и сами знаете.

Это оказалось выше её сил. Если бы брат не поддерживал Софико за плечи, она бы точно лишилась чувств. И как этот наглец скалился, как хамовато смотрел!.. Она чуть не разрыдалась, пока армянин уводил Бурого прочь, словно отрывала от груди собственного ребёнка. И как звучно конь ржал, как будто всё понимал, всё чувствовал!.. Он всегда был таким чутким…

– Нет! Это не может быть правдой!.. – мотала головой девушка. В конце концов из её глаз брызнули слезы. Почему беды сваливались на неё одна за другой? Как так получилось, что мир вокруг в одночасье затрещал по швам? Всё, что она любила и во что верила, исчезало, рассыпалось, как песок!..

Шалико застыл в изумлении и, приобняв сестру, позволил ей выплакаться себе в жилетку. Плечи даико содрогались от рыданий, и его собственное сердце обливалось кровью. Через пять минут любимого коня Софико и след простыл, но его бывшая хозяйка не переставала плакать.