Картвелеби. Книга вторая

– Я был несправедлив к тебе, – Теперь, когда всё, по его мнению, осталось позади, Игорь горячо в это верил. – Я срывался на тебе!.. Я был так груб…

Сёстры и отец, которые знали и видели, в какой аду оба жили все эти месяцы, признались себе в мыслях, что и тот, и другая были хороши.

– Всё закончилось! – с безграничной убеждённостью в голосе продолжил зять. Саломея бессильно зажмурилась. – Теперь мы будем счастливы. Ты, я и…

– Ирина, – сказала мать девочки. – В честь твоей матери. Помнишь, ты мне рассказывал?..

Игорь смотрел на жену несколько секунд, не шевелясь, и слёзы всё-таки брызнули из его глаз. Он зарылся в одеяло головой и зарыдал. Тина накрыла его курчавую чёрную макушку рукой.

***

Весть о рождении Ирины Игоревны довольно быстро дошла до ушей Циклаури. Через четыре дня после её рождения Константин Сосоевич написал Георгию цветистое письмо, в котором поздравлял с рождением внучки. В нём же он выразил свою радость по поводу скорого обручения Саломеи Георгиевны и Левона Ашотовича. Его сыновья и старшая дочь один за другим прислали поздравительные открытки, а Шалико вложил в конверт маленькую погремушку ручной работы мастеров из Пизы. Ещё через неделю Константин, Дариа Давидовна и Софико вернулись в Ахалкалаки. Поделиться своими впечатлениями о Петербурге они так и не смогли – в начале июня душно стало не только на улице, но и в самом Сакартвело.

Несколько дней после родов Тина и Игорь всерьёз беспокоились за жизнь своей дочери. Маленькая Ирина почти не плакала и целыми сутками спала. Её тётки обратились к народной мудрости, и Левон Ашотович с трудом уговорил их не «маяться дурью», пока доставал малышку из валенка, который они посчитали хорошей альтернативой печи. За это они получили большой нагоняй и обещались не верить народным приметам. Врач наказал Саломее и Нино держать младенца в тёплом и влажном месте и сделал всё, что от него зависело, чтобы не допустить его смерти. К всеобщему облегчению, угроза вскоре миновала, но, если маленькое тельце Ирины понемногу набирало силы, то они так же медленно покидали её мать.

– Чемо карго!.. Так же нельзя, – возмущалась Нино, раскрывая в комнате сестры шторки. Несколько дней просидев в темноте, Тина жмурилась от солнечного света. – Ты похожа на мертвеца!

– ещё немного, и я на самом деле им стану, – шутливо отмахнулась даико, и у Саломеи, присутствовавшей при этом разговоре, побежали по телу мурашки.

Нино, заметившая, как старшая сестра вздрогнула, стёрла с лица улыбку. Саломея случайно подняла на неё взор, и взгляды девушек встретились. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза и ничего не говорили. Младшая княжна безмолвно отняла руку от шторки.

Ради даико они обе живо поддерживали разговор и с интересом обсуждали будущее крещение Ирины, но, как только Тина попросила оставить её одну, Нино с жаром накинулась на Саломею с вопросами.

– Вы с Левоном Ашотовичем можете и дальше водить за нос papa и Игоря, но меня вам не провести, – проговорила она, запинаясь от чувств. – Что с ней такое? Отвечай, Саломе!..

– Она угасает, Нино, – тихо, но твёрдо ответила сестра. – Ещё немного, и мы останемся… только вдвоём.

Та минута запомнилась младшей Джавашвили как одна из самых роковых в её жизни. Грудь сжало плотным кольцом. Перед глазами замелькали бесчисленные воспоминания из детства, в которых были живы не только Тина, но и Вано. Смех брата до сих пор отзывался в ушах громким маршем, как и ангельский голосок Тины, и немного заносчивое фырканье Саломеи. Подумать только!.. Когда-то давно они – четверо тавадшвили75 – наслаждались жизнью и не подозревали, что со временем смерть заберёт двух из них гораздо раньше положенного срока. Подземное царство Аида с трёхглавой собакой Цербером вот-вот откроет для их сестры свои врата. Но почему жизнь так жестоко обходилась с ними?.. С самыми лучшими из них?.. Предания гласят, Господь призывает к себе лучшие души прежде остальных. По сравнению с Тиной и Вано они с Саломе всегда слыли грешницами!..

– На нас будто проклятье, даико!.. Я не могу потерять ещё и тебя, – не совладав с эмоциями, Нино кинулась старшей сестре на шею и со всех сил обняла. Саломея не противилась и крепко прижала её к себе в ответ. – Я не вынесу этого…

– Ты не отделаешься от меня так просто, – заверила её сестра и выдавила из себя улыбку. Как ей это только удавалось?! – И нет на нас никакого проклятья! Мы же не Юсуповы.

– Ах, даико!..

– Тина сама сделала свой выбор. Как это ни прискорбно, но мы должны уважать его и мириться с его последствиями так же, как и она.

– Но это так несправедливо!.. По отношению к нам, даико. Выбор сделала она, а страдаем мы.

– Увы, это так. Но нам ничего не остаётся, кроме как вытереть слезы, Нино. И ты это сделаешь! Ты, что ли, забыла, что у тебя свадьба меньше, чем через год?

Ресницы счастливой невесты стыдливо затрепетали, а щёки залил румянец.

– Вот и славно. Будь сильной! – настойчиво повторяла Саломея. – Если не ради себя, то ради papa и Игоря. Им ещё предстоит узнать правду…