Картвелеби. Книга вторая

– Вы всё ещё здесь? – раздался за спиной голос той самой femme fatale,85 и Давид неторопливо обернулся в её сторону. – Я думала, вы ушли с родителями во двор.

Саломея говорила размеренно и смотрела перед собой так неловко, что её – с недавних пор! – родственника это повеселило. Его потешила мысль, что после той горячей тирады на свадьбе она, возможно, испытала перед ним вину. Он мог бы позлорадствовать, но не находил в себе для этого сил. В конце концов, он уже давно её простил!..

– Нет, – спокойно проговорил мужчина. – Мне там делать нечего.

Больше Давид не сказал ни слова и остался стоять посреди женского кабинета, куда его попросили перенести вазу с цветами. Чтобы скоротать время, он принялся рассматривать под ногами расшитые грузинским орнаментом ковры. Она не спешила уходить – явно на что-то решаясь! – и они ещё немного помолчали, прежде чем она приблизилась, зашуршав юбками, и коснулась его плеча.

– Знаете, князь, – прошептала Саломея, облизнув губы. – Мы ведь с вами не чужие друг другу. И никогда не были!..

Капитан улыбнулся и взглянул на неё без какой-либо злобы во взгляде. Высокая причёска, длинное, со вкусом подобранное платье!.. Так же – беспристрастно – он отметил, что она прекрасна так, как только может быть прекрасна зрелая женщина, и c некой усталостью и иронией к себе признался, что было бы обидно столько лет любить менее красивую femme.

– Я рад, что вы так думаете, ваше благородие, – благосклонно отозвался Давид.

– Мне жаль, что, несмотря на этот факт, между нами случалось так много плохого, – сказала она наконец.

Он вздохнул и развернулся к ней лицом, а не боком. Она внимательно наблюдала за ним и ждала его реакции, сминая от нервов пояс платья. Её искренность подкупила его.

– Мы не можем изменить прошлого. – Мужчина с родственной нежностью сощурил глаза. – Но всё ещё в наших силах оставить его позади. Там ему и место.

Саломея еле слышно выдохнула, не сдержав облегчения. Давид коротко рассмеялся и, заметив немую мольбу в её глазах, впервые за долгие-долгие годы обнял.

– Нам стоило сделать это раньше! – произнесла она немного погодя.

– Согласен, Саломея Георгиевна. Согласен!

– Кстати говоря! Вы не видели молодожёнов?.. И Софи! Корабль отбудет через три часа.

– Софико поехала в больницу попрощаться с господином Арамянцем и вот-вот прибудет, а наши голубки… Кажется, чьи-то тени только что проскользнули мимо гостиной.

Через полуоткрытую дверь женского кабинета родственники увидели две тени, восседавших на чемоданах бок о бок, и Саломею накрыла волна умиления, когда Нино положила голову на плечо супругу, а руку просунула через его согнутый локоть. Вместе молодые люди смотрели куда-то перед собой и, наверняка, воображали будущую беззаботную жизнь в Италии. Давид хмыкнул вслед за соратницей.

– Пойдёмте к ним, – прошептал он, приложив палец к губам. – Только бесшумно! Нельзя их спугнуть.

Соратница кивнула, и, крадучись, старшие брат и сестра молодожёнов медленно вошли в гостиную. Нино как раз призналась Шалико в том, как мечтала увидеть Верону, которую воспел в своей пьесе Шекспир, а он, улыбаясь, ответил, что в Италии есть места гораздо интереснее, чем Верона, и что он обязательно покажет их своей Джульетте. Не оставив прошлых привычек, Давид красноречиво зацокал языком.

– Святая дева!.. – театрально возмутился капитан. – Зовите врача: я чувствую, как повышается сахар в моей крови.

Саломея прыснула со смеху, пусть очень старалась этого не делать. Шалико и Нино вскочили со своих мест и с распростёртыми объятьями пошли навстречу старшим. Те сделали то же самое, и молодые люди встретились прямо посреди гостиной. За их спинами дорожные чемоданы так и остались стоять на своём месте.

– Вы никак не избежите ссор и скандалов. – Старшая сестра с самым серьёзным видом раздавала Нино советы. – Такова жизнь! Но вы всегда должны помнить о том, какими влюбленными были сейчас.

– Что значит, – подхватил эту мысль старший брат Шалико, – что вы никогда больше такими не будете. Любовь пройдёт, и вам останется только вспоминать о ней. Так что наслаждайтесь!

– Давид Константинович шутит!

– В каждой шутке есть доля правды, не так ли?..

Она больно ущипнула его за руку, а Давид ойкнул, рассмеялся и замолк. Шалико и Нино переглянулись, с теплом и снисхождением смотря на старших. Как грустно от того, что им скоро уезжать!..

– Если вы будете рядом, – наконец откликнулся юный дипломат и крепко сжал руку своей жены, – то, что бы нам ни готовила судьба, мы всё преодолеем.

– Сейчас нас огорчает только одно, – вторила мужу Нино, – Вскоре и в Мцхете, и в Сакартвело не останется никого из нас.