Картвелеби

Пожалуй, впервые за семнадцать лет Нино узнала, что такое горечь и – что не менее важно – скорбь. Родная матушка, которой она не застала в живых, оставалась для неё загадочным силуэтом, который так и не получил человеческого облика, но Вано она любила не как образ, а как человека, чья погибель подобна отмиранию любой части её тела. Пулю, что поразила его селезёнку, она пропустила через себя, а каждый его стон на смертном одре казался ей собственным отчаянным криком. Со смертью любимого брата в ней и самой что-то умерло, сломалось, разлетелось на части. Никогда больше она не станет той беззаботной, смешливой хохотушкой, которой он её помнил. Вано забрал ту сущность с собой.

У неё на многое теперь открылись глаза. Тина и Саломея были старше не только в годах, но и морально, и сейчас, взглянув на себя со стороны, Нино это понимала. Залюбленный младший ребёнок, местами капризный и невоспитанный – вот её истинное лицо!.. Она делала всё, что хотела, жила как у Христа за пазухой, но двенадцатого августа, когда её дзма испустил дух, та жизнь навсегда осталась позади. Как бы ни любили её родные, как бы ни холили и ни лелеяли, ей пора взрослеть, иначе жди беды. Но что-то останется неизменным даже в той, суровой взрослой жизни, не так ли?

Например, Шалико Циклаури. В нём она не сомневалась. Он никогда не предаст её, не отпустит её руки, поможет и утешит, как делал до сих пор, ни секунды не мешкая. Подумать только!.. Если бы не его крепкое дружественное плечо, она бы лишилась чувств ещё на том злосчастном кладбище! А сейчас она нуждалась в его поддержке больше, чем когда-либо, и с ужасом думала о том, как справлялась Саломея. За Тиной – пусть она и сама в это не верила – обязательно приедет Игорь и станет для неё той опорой и каменной стеной, которой им всем не хватало, но Саломе? Откуда старшая сестра черпала силы, как держала лицо? По сравнению с ней Нино чувствовала себя ничтожным слабым деревцем, покосившимся от первого порыва ветра, и горячо презирала свою глупую привязчивую натуру. Ах, поскорее бы Шалико приехал и навестил её, как и обещал на похоронах!..

Правда, его взгляд на момент разговора совсем ей не понравился. Когда генацвале посмотрел на неё так, Нино быстро догадалась: он что-то задумал. Но что он мог держать на уме сейчас, когда она даже просыпаться по утрам не хотела? Впервые она не читала его душу, как открытую книгу, и это её пугало.

Вопреки ожиданиям Шалико прибыл один, а не с родителями, и с порога выпросил у Георгия разрешения вывести свою подругу в сад погулять. Старый князь, который передвигался по дому, словно призрак, и отвечал на все вопросы только «да» и «нет», коротко кивнул и исчез вместе с Тиной в своей спальне. Саломея тоже не обернулась в их сторону, когда они, попрощавшись, вышли из гостиной, и выдавила из себя только: «Там жарко. Посидите в тени».

Они охотно повиновались и вышли к террасе позади дома, где листва благородно укрывала их от палящего солнца. Нино молча плелась рядом и смотрела себе под ноги, а он уныло пинал камушки на тропинке. Говорить не хотелось.

– Нино, – вдруг позвал Шалико, остановившись на первой ступеньке широкой веранды. – Я должен кое-что сказать тебе.

Преодолев пару ступеней, девушка остановилась и удивлённо посмотрела в его сторону. Только на воздухе она заметила, как опрятно он оделся сегодня: летний сюртук сидел как влитой, начищенные туфли сверкали, а кудри лежали ухоженными волнами. С чего бы это? Кого он хотел впечатлить?

– Давай сядем, – вяло предложила она, изрядно запыхавшись в жару, и направилась к скамье. Шалико подался вперёд и дотронулся до её плеча.

– Нет. – Он покачал головой, затем отдёрнул руку и нервно откашлялся. – О таком лучше говорить стоя.

Нино нахмурила брови. От неё, конечно же, не скрылось, каким нервным он казался, а в душу закрались первые сомнения. От них тело покрылось мелкой дрожью, а глаза наполнились ужасом. Боже мой, неужели именно сейчас?

– О, нет! – вспыхнула она, отшагнув назад. – Прошу тебя, не начинай…

Шалико покраснел, отвёл глаза и зажмурился. Она и сама отвернулась, но шестое чувство подсказывало: на этом ничего не закончится…

– Я должен, – произнёс он несколько погодя. – Я и так слишком долго молчал.

Голова гудела, а сердце сжалось от плохого предчувствия. Всё это происходило на самом деле?!

Вано умер, стреляясь с мужем Саломеи на дуэли, а зять выстрелил себе в висок, не вынеся позора?

А теперь ещё и Шалико – её единственная отдушина и радость в безграничной тьме – предаёт её?!

За что ей такая пытка, за что?

Он приблизился вплотную и провёл рукой от её виска до шеи с россыпью родинок. Медленно, с наслаждением, ценя каждую секунду. Нино закусила губу, чтобы не отдёрнуться. Так быть не должно, так неправильно!..

Он же… друг, товарищ, ещё один брат! Единственный теперь… брат. Но какой брат позволит себе такое с сестрой? Разве что Чезаре с Лукрецией Борджиа, да и те жили в чересчур развращённую эпоху. Это же мерзко, отвратительно, противно!..