Кастрюлька с неприятностями

– Завтра с утра я отправлюсь в Барсу, меня попросил об этом тамошний следователь, синьор Гомес, – кивнул Дэн.

– А откуда он узнал, что тебя интересует эта дама? – не поняла я.

– Я же отправлял запрос о ее местонахождении. А в частном порядке попросил приглядеться, чем она там занимается, да и насчет подписей на чеках выяснить. Вот завтра получу заодно эти материалы, там довольно много. Вечером вернусь и зайду, хорошо?

– Погоди секунду, Дэн! Я все время забываю спросить: а те документы, что я утащила из дома в Косом Треугольнике, они что-то дали?

– Прихваченные тобой документы изучаем. Это в основном бухгалтерия банды.

– В каком смысле? Ограблено двадцать пять прохожих, выручка тысяча дукатов? – рассмеялась я.

– Ну, примерно так. Вот смотри, что на данный момент известно насчет нападения на тебя: когда ты приходила в дом к вашей уборщице…

– Мистрис Робертс, – подсказала я. Ужасно раздражает, когда человека называют не по имени, а по функции.

– Мистрис Робертс, – согласился Дэн. – Так вот, когда ты заходила к ней, а потом пошла к тому лекарю, тебя заметил один из подручных Ночной гильдии, который попутно трудился на вас в качестве официанта.

– Мигель?

– Именно, Мигель Диас.

– Вот поганец, – сказала я с чувством. – Ладно, прости, что перебила, рассказывай дальше.

– Мистрис Робертс убили, потому что она видела, кто приходил в ресторан в неурочное время и кто открывал дверь. Это был именно Диас. Ему же поручили отравить женщину. Она приносила с собой термос с питьем, какой-то укрепляющий чай, туда Диас яд и подсыпал. Так вот, увидев тебя, он забеспокоился. Как сказал на допросе: «Фон Бекк хуже любого репья: если вцепится, так не успокоится, пока все не раскопает».

– Ну надо же, какое я впечатление произвожу, – пробормотала я. – Даже приятно. Так Диас меня и стукнул по голове?

– Да, он сидел в кэбе приятеля, куда ты так удачно села. Потом они решили отвезти тебя, так сказать, на базу, чтобы там допросить.

– Тогда я не понимаю, почему они просто не стукнули меня еще раз, чтобы уж наверняка, и не сбросили в придорожную канаву? То есть, конечно, спасибо им за это, но все равно непонятно.

– Я же говорю – хотели выяснить, сколько тебе известно и кому ты это уже успела рассказать. А там, на базе, расправиться с тобой им помешал твой голубоглазый знакомец.

– Из человеколюбия? – усмехнулась я.

– Это вряд ли. Но как я тебе уже сказал, он молчит. Мы даже имени его не знаем.

– Понятно, что ничего непонятно…

– Ну, расследование продолжается, так что жди.

24 ноября 2183 года

Кажется, недавно я была недовольна болезнью? Беру свои слова назад! Темный с ним, с насморком, зато я могла целый день пробыть дома вдвоем с близким человеком, ведь обычно суббота, выходной день почти для любого, – это тяжелые рабочие будни для нас, работников ресторана. Мы с Джеком пользовались общим выходным на всю катушку: проспали допоздна, после завтрака снова отправились в постель, да и после обеда не стали делать ничего другого. Что удивительно, молчали и наши коммуникаторы.

– Такое впечатление, что все впали в спячку, – сказала я, заваривая чай.

– Хорошо, если так. Куда хуже будет, если это спокойствие перед взрывом, – усмехнулся Джек.

– Ох, осторожнее с такими предположениями! Сглазишь!

– Милая, неужели ты суеверна? Давай для твоего спокойствия заведем черную кошку, все плохие приметы будут транслироваться на нее!

– Кошку жалко. И я не суеверна, просто разумно осторожна.

Блямс!

Открыв рот, я смотрела, как медленно наклонялся вперед висящий на стене деревянный шкафчик, в котором я держала чайный сервиз и банки с вареньем и медом. Как неторопливо открывались его дверцы и на пол сыпались чашки, блюдца, тарелки, а следом и мои запасы варенья и меда на зиму – грушевое с кардамоном, сливовое с ликером, абрикосовое с лимоном, белый горный мед, каштановый, акациевый, цветочный… Последней на кучу приземлилась вазочка для конфет, и сверху на нее – сам шкафчик. Из его тыльной стороны торчали зубьями гвозди.

– Да-а… – Джек, тоже в некоторой прострации, наклонился и тронул пальцем лужицу золотисто-оранжевого варенья, оставшуюся в расколотой банке. Палец он облизал, после чего сказал с сожалением: – Хорошее было варенье. Персиковое?

– Персиковое, – ответила я. – С тимьяном.

Тут я плюхнулась на стул и расхохоталась.

– Слишком тихо, говоришь? – выдавила я, утирая слезы. – Ну, вот теперь все наладилось. Будем собирать с пола этот салат из фарфора и стекла с медом и вареньем…

Майя, заехавшая ко мне перед началом работы, с изумлением посмотрела на дырки в стене кухни.

– Ты решила затеять ремонт?

– Нет, – снова засмеялась я. – Это мы полы вареньем моем!

Признаюсь, мое описание катастрофы было менее красочным, чем само зрелище. А что делать, не ко всякому случаю подберешь слова.

– А почему ты все это не вычистила заклинанием? Ты же можешь?