Касты. Истоки неравенства в XXI веке

Либеральная точка зрения заключалась в том, что белые представители рабочего класса голосовали против своих интересов в поддержку правых олигархов, но эта теория умаляет свободу воли и кастовые принципы народа. На самом деле многие избиратели оценили ситуацию и обратили внимание не только на сиюминутные краткосрочные выгоды, но и на более далекие перспективы, в частности – перспективы сохранения статуса доминирующей касты и их выживание. Они были готовы немедленно лишиться медицинской страховки, рискнуть нестабильностью в Белом доме и закрытием правительства, внешними угрозами из далеких стран, чтобы сохранить то, что, по их словам, они ценят больше всего – преимущества, к которым они привыкли как члены исторически правящей касты в Америке.

Исследователи обнаружили, что Трамп является рупором недовольства и неуверенности толпы относительно экономической, и не только, политики его предшественника. «Предпочтения белых избирателей Дональду Трампу, – писали политологи Джон Сайдс, Майкл Теслер и Линн Ваврек, – слабо связаны с их собственными гарантиями занятости, но сильно связаны с опасениями, что меньшинства отнимают рабочие места у белых»[416].

Волнения внутри господствующей касты нарастали задолго до того, как Трамп объявил о выдвижении своей кандидатуры. «Именно за время президентства Обамы обнажились слабости существующей системы, – писали Сайдс, Теслер и Ваврек. – Поэтому наиболее вероятной причиной подобного выбора стал расовый вопрос».

Фактически «ни один другой фактор не предсказал изменений в политической ориентации белых во время президентства Обамы так сильно и последовательно, как расовые взгляды», – заявили они.

Исследователи объясняют такую групповую сверхнастороженность так называемой «расовой экономикой»: убеждением, что недостойные группы продвигаются вперед, в то время как ваша группа остается позади.

Неустойчивость сложившегося положения и демографические изменения в стране усилили потребность в сохранении имеющихся преимуществ и в укреплении статуса той неизменной характеристики, которая имела наибольший вес в американской кастовой системе.

«Расовые взгляды белых определяются не просто предрассудками, – пишет Эшли Джардина из Университета Дьюка. – Многие белые также обладают чувством расовой идентичности и мотивированы защищать коллективные интересы своей группы и поддерживать ее статус… Белизна теперь является заметным и центральным компонентом американской политики. Белая расовая солидарность влияет на мировоззрение многих белых и определяет их политические взгляды и поведение»[417].

Сознательно или нет, но многие белые избиратели «стремятся восстановить расовый порядок, в котором верхнюю позицию прочно занимает их группа»[418].

Таким образом, выборы 2016 года стали треснувшим зеркалом, в котором предстала страна, жители которой уже на протяжении более чем поколения не обязаны были выяснять свое происхождение, и теперь, возможно, впервые увидели, какой на самом деле была их родина. Это был момент разрядки для движений, что десятилетиями копили силы.

В кастовом контексте две основные политические партии несут преимущества и бремя каст, которые они больше всего привлекают и с которыми связаны. Временами стигма и двойные стандарты, присущие неблагополучным меньшинствам, достаются демократам, в то время как привилегия и свобода, предоставляемые доминирующей кастой, достаются республиканцам, которые стали рассматриваться как доверенные лица белой Америки. Это отчасти объясняет неумолимый контроль и препятствия, с которыми сталкиваются такие демократы, как Барак Обама и Хиллари Клинтон, а до них Джон Керри и Эл Гор, поскольку белые теперь чаще поддерживают республиканцев, которые воспринимаются как партия обеспокоенного, но могущественного электората доминирующей касты.

Многие считали, что победа в президентских дебатах досталась Клинтон, бывшему госсекретарю, несмотря на то что оппонент травил ее с трибуны и называл «мерзкой женщиной». Считалось, что она вела себя с достоинством и демонстрировала безупречное, хотя и жесткое, мастерство в решении внутренних и внешних вопросов. Тем не менее при голосовании ей редко удавалось выйти за пределы допустимой погрешности против кандидата, которого некоторые считают наименее квалифицированным лицом, когда-либо баллотирующимся в президенты.