Касты. Истоки неравенства в XXI веке

В конце 2015 года два экономиста из Принстонского университета объявили о поразительном открытии – уровень смертности белых американцев среднего возраста, особенно наименее образованных из них, вырос впервые с 1950 года. Это вызывающее недоумение, но тревожное открытие запестрело на передовицах газет и в первых рядах новостных лент по всей стране.

Всплеск случаев ранней смерти среди белых людей среднего возраста пошел вразрез с тенденциями всех остальных этнических групп в Америке. Даже среди исторически маргинализированных чернокожих и латиноамериканцев наблюдалось снижение показателей смертности в течение исследуемого периода времени, с 1998 по 2013 год. Рост смертности среди белых не соответствовал преобладающим тенденциям в остальной части западного мира.

В прошлом веке американцы с каждым последующим поколением добивались увеличения продолжительности жизни благодаря более здоровому образу жизни и достижениям медицины. Но незадолго до начала двадцать первого века уровень смертности среди белых американцев среднего возраста в возрасте от сорока пяти до пятидесяти четырех лет начал расти, поскольку наименее образованные, в частности, все чаще погибали в результате самоубийств, передозировок наркотиков и заболеваний печени в результате злоупотребления алкоголем, по мнению авторов основополагающего исследования Энн Кейс и лауреата Нобелевской премии Ангуса Дитона[247]. Подобные «смерти от отчаяния», как их прозвали экономисты, привели к гибели примерно полумиллиона белых американцев за этот период, а это больше, чем количество американских солдат, погибших во время Второй мировой войны[248]. Люди из этой группы могли остаться в живых, если бы придерживались тенденций предыдущего поколения.

«Эти смерти не должны были случиться, – сказал Кейс на конференции по неравенству. – Эти люди, кто медленно, кто быстрее, сами идут навстречу смерти»[249].

Ухудшение показателей было «устойчивым и достаточно длительным», чтобы в целом повысить уровень смертности среди белых и перекрыть увеличение продолжительности жизни за счет достижений в лечении рака и болезней сердца. Такой поворот обратил вспять «десятилетия прогресса в смертности и был уникальным для Соединенных Штатов, – писали Кейс и Дитон. – Ни в одной другой богатой стране не наблюдалось подобной тенденции».

Для данной группы американцев уровень смертности вырос, в то время как показатели в других западных странах не просто упали, но буквально рухнули. Показатель для белых американцев среднего возраста вырос с примерно 375 на 100 000 человек в конце 1990-х годов до примерно 415 на 100 000 в 2013 году, в то время как в Соединенном Королевстве, например, в то же самое время упал с 330 на 100 000 до 260 на 100 000 случаев. График уровня смертности в ведущих западных странах показывает восходящую линию смертности белых американцев среднего возраста по сравнению с ниспадающей линией их коллег в других западных странах[250].

Что могло объяснить ухудшение перспектив этой группы американцев, ухудшения уникального для западного мира и неожиданного даже для Соединенных Штатов?

Авторы отметили, что с 1970-х годов реальная заработная плата рабочих оставалась неизменной, что привело как к экономической незащищенности, так и к тому, что поколение стало менее обеспеченным, чем предыдущие. Но они признали, что подобный застой произошел и в других западных странах. Они отметили, что сопоставимые западные страны имеют более щедрую систему социальной помощи, которая может предложить страховку, недоступную в Соединенных Штатах. И все же белые американцы не будут единственной группой, затронутой стагнацией заработной платы и хрупкостью системы соцзащиты. «Синие воротнички» из других слоев общества будут в равной, если не большей степени подвергаться риску в моменты экономического кризиса. Уровень смертности чернокожих исторически был выше, чем в других группах, но даже уровень их смертности снижался из года в год. Именно белые американцы среднего возраста все чаще стали умирать от отчаяния.

С кастовой точки зрения, это наименее обеспеченные члены американской доминирующей касты в наиболее неустойчивом положении. На протяжении поколений они могли воспринимать как должное свое унаследованное положение в иерархии и выгоды, которые оно предлагало их предкам.

Тем не менее мы можем недооценивать последствия сдвига в демографии, разрушения профсоюзов, предполагаемую потерю статуса, опасения за свое место в мире и негодования по поводу утраты неприкосновенности, на которую могли рассчитывать их отцы, – и все это в лучшие годы их жизни. Растущая иммиграция из-за Тихого океана и Рио-Гранде, а также восхождение на пост президента чернокожего человека разрушили привычный многим людям мирок, и эти многие, возможно, откликнулись на призыв «вернуть нашу страну» после 2008 года и «снова сделать Америку великой» в 2016 году.