Катарсис Империи

Нещадно форсируя котлы, противник изо всех своих тщедушных азиатских сил старался развить недостижимые для 'Новика' скорости, дабы скрыться из виду. Сам же крейсер, сбавив ход, левым бортом несколько раз плеснул огнем вслед противнику, после чего, застопорив машины вблизи 'Бдительного', стал спускать плавстредства на воду.

В дилемме - гнаться за японским истребителем или вернуть в порт свой, особых аргументов за первое предложение не стояло. И хоть я и Эссен понимали, что на борту вряд ли были наши моряки - по крайней мере - живые, тратить время на преследование не было смысла. Вот-вот - через пару часов должен был наступить рассвет - а быть застигнутым японским флотом, который в каноне пришел обстреливать наши укрепления, извините, со спущенными штанами - то есть с заведенным буксиром, не было ровным счетом никакого желания.

Стоило в кратчайшее время сформировать перегонный экипаж для миноносца, завести буксир и отходить в Артур.

- Вот же черти косоглазые, - прошипел я, глядя на то, как на палубе истребителя несколько японских матросов, вынырнув из низов, попытались оказать сопротивление абордажной партии с крейсера. Нет, ну какие настырные ребята, только посмотрите? Мало того, что их свои же бросили, они одни в ночном море на поврежденном эсминце, который вряд ли даже ход может дать, их в плен по-умному берут (пару раз прикладом винтовки в наглую азиатскую рожу - не нарушение Женевской конвенции), а они еще и сопротивляются?! Ну, это уже совсем нагло со стороны любителей фистинга катанами и хризантемами!

Между тем, бой с японцами подходил к концу. 'Французам' удалось потеснить противника, заставив его ретироваться. В клубах дыма, зияя пробоинами, японцы изо всех своих аматерасовских сил давали стрекоча, по ходу дела продавая свою душу всем известным богам, лишь бы сбросить со своего хвоста 'Боярина' и четверку 'французов', что устремились в погоню.

Избитые 'Бесстрашный', 'Бесшумный' и 'Беспощадный', повинуясь сигналу, отданному вертикально поднятым в небо прожектором с 'Новика', сходились к месту недавнего противостояния крейсера с японским трофейщиком, чтобы выразить свою молчаливую скорбь погибшему экипажу 'Бдительного'.

Из шестидесяти двух матросов и офицеров экипажа в живых остались всего двое, один из которых имел сильнейшие ожоги (японский снаряд пробил носовое котельное помещение, вызвав детонацию обоих котлов, мгновенно сварив большую часть кочегарки) и вряд ли доживет до берега. Второй - мичман Андрей Лебедев, последний из офицеров истребителя, имел обширное ранение в живот, перебитые осколками обе ноги. Сейчас обоими занимались врачи 'Новика', однако шансов спасти последних членов экипажа 'Бдительного' было немного.

Как истребитель, 'Бдительный' в ближайшее время уже не представлял боевой ценности. Надстройки кораблика, а также его корма выглядели для всех желающих лучшим образцом абстракционизма. Тут, пожалуй, даже Кандинский с Малевичем в восхищении снимут с себя шляпы.

Ходовая рубка истребителя не подлежала восстановлению, как очевидный результат встречи русского металла и японского взрычатого вещества. Три миллиметра стали оказались не в силах остановить японские 76-мм снаряды - характер пробоин никак не соответствовал японским короткоствольным 57-мм орудия. Приборы управления в рубке оказались испорчены, поэтому, надеяться на то, что миноносец может дать хотя бы малый ход - третий и четвертый котел выглядели относительно исправными - не приходилось. Кормовой мостик выглядел получше - получил лишь пару попаданий, но, к счастью, не прямых, а в палубу. Осколки, местами, пробили металл рубки, но существенных повреждений не нанесли.

Трубы миноносца так же не избежали участи превратиться в дуршлаг, палуба в трех местах оказалась пробита, при этом, практически полностью оказались уничтоженными кондукторская каюта и примыкающие к ней офицерские помещения. Левое кормовое 47-мм орудие отсутствовало напрочь - возможно было разбито прямым попаданием, но на его месте даже тумба с куском палубы отсутствовала. Носовой торпедный аппарат так же отправился к своим богам, два других с виду не имели повреждений. И все это было обрамлено ужасающей сетью перекрученных, вырванных с корнем, иссеченных осколками поручней и сходней.

Полчаса спустя, когда завели буксир, 'Новик', медленно тронулся вперед, по направлению к Артуру, ведя с собой на привязи 'Бдительный'. Трое других 'шихаутских' истребителя, имевшие вид не менее печальный, образовали вокруг крейсера 'карэ', оберегая от возможных атак.

Получить очередной минный привет от японских эскадренных миноносцев никому не хотелось, особенно - в одном шаге от дома.

Мы возвращались в Артур. Уставшие, избитые, злые.