Катастрофа (не) случится? Тревога и что с ней делать

Таким образом, туннельность обеспечивает мнимую безопасность будущего, поскольку настроена на предотвращение избранной, а не реально возможной катастрофы. Сужение восприятия и сознания приводят к тому, что иные знаки, предвестники или уже реальные симптомы и явные события как будто остаются вне зоны нашего восприятия, и вероятность того, что мы пропустим нечто, требующее нашего внимания и реакции, повышается.

Неприятность туннельного сознания состоит еще и в том, что оно концентрирует нас на том, чего нет, то есть на дефиците. И тогда нам трудно увидеть то, что есть. То есть тревожный студент, например, думает о тех двух билетах, которые он еще не выучил, а не о тех тридцати двух, которые уже хорошо знает. И да, удача может отвернуться от него, он вытянет невыученный билет и получит плохую отметку. Но ведь тридцать два билета, то есть практически весь материал курса, он уже знает.

Родитель может ругать за внезапную «тройку» своего ребенка-отличника, боясь, что тот перестанет учиться. Но в этот момент он как будто забывает, что тот восемь лет подряд приносил отличные оценки. Постоянный фокус на дефиците приводит к нарастанию ощущения неуверенности, плохости, неспособности, а это только усиливает тревогу.

Для того чтобы не заразиться многочисленными и разнообразными по содержанию сценариями персонального армагеддона, важно помнить о том, что в любом человеке, стране, большой и малой системе всегда есть силы, действующие как на разрушение, так и на созидание. Безусловно, в какой-то момент и человек может сойти с ума, и цивилизация может погибнуть. Но, полагаю, что это происходит значительно реже, чем кажется тревожным людям. В конце концов, армагеддон, конечно, может случиться. Но есть разница в том, как мы его встретим – в ужасе и ожидании конца или спокойно работая, строя, растя детей, пока есть такая возможность.

3. Тревогой можно заразить.

Тревожные люди обладают двумя очень тяжелыми для окружающих качествами: они любят накручивать себя, придумывая все более страшные последствия и исходы будущих событий. А после этого помещают раскрученную до небес тревогу в окружающих до тех пор, пока их близких не начнет трясти от нехороших предчувствий.

Так, ваша мама или бабушка за те десять минут, пока вы не поднимали трубку, сочинят сто версий вашей самой страшной и неминуемой гибели, и к тому времени, когда вы снова выйдете на связь, у них будет гипертонический криз, и теперь уже вам придется вызывать им скорую помощь. Причем часто бывает, что для того, чтобы не тревожиться, можно сделать пару несложных действий, проверить свои страшные фантазии и успокоиться. Но тревога почему-то хочет, чтобы ей собрали обширную дань из самых катастрофических фантазий и последствий высокого давления.

Размышляя о том, для чего нужно непременное нагнетание тревоги и почему бы в какой-то момент просто не остановиться, я пришла к выводу, что, придумывая все самое страшное, мы как раз пытаемся себя успокоить – то есть взять под контроль страшный сценарий. Если мы его придумали и описали, то как будто бы немного подготовились. А вот если с нами случается то, что мы даже предусмотреть и вообразить не могли, то это, действительно, очень неприятно и выбивает нас из душевного равновесия значительно сильнее.

У тревожных людей есть когнитивное искажение, по сути магическое заклинание: «если я все самое страшное придумаю и поволнуюсь, то все будет хорошо, ничего плохого не случится» или еще более выгодное «либо все окажется не так страшно, как я придумал, либо все будет плохо, зато я окажусь прав, так что в любом случае – я в выигрыше». На самом деле психического выигрыша в том, чтобы испытывать постоянную и сильную тревогу, мало, и надеюсь, что к концу книги вы со мной согласитесь.

Зачем мы заражаем тревогой окружающих, вручая им свою тревогу? Почему ваша бабушка стращает, рассказывая жуткие истории, до тех пор, пока вы не начнете судорожно запирать дом и думать о том, что вашего девятнадцатилетнего сына все же лучше водить в институт за руку? Зато как только вы это решите, она тут же успокоится и повеселеет.

Полагаю, все это потому, что когда бабушка тревожится, а вы нет, то вы не подтверждаете ее жуткую и опасную реальность. Но это означает, что вы безумны и опасно беспечны, к тому же оставляете ее один на один с этим опасным миром. От этих мыслей ее тревога еще больше вырастает (хотя, кажется, куда уж больше!). А вот если вы сами начнете бегать по потолку, воображая ужасы, живо и достоверно описанные старшим поколением, то для вашей бабушки это будет означать, что она уже не одна, и вы вместе, плечом к плечу будете сражаться с этим страшным миром, в котором может произойти все что угодно (но путем всяческих предварительных беспокойств, волнений, ограничений, запретов и дверных запоров все эти ужасы можно предотвратить!).